Летучий корабль

Жили-были старик да старуха. У них было три сына - два старших умниками слыли, а младшего все дурачком звали. Старших старуха любила - одевала чисто, кормила вкусно. А младший в дырявой рубашке ходил, черную корку жевал.

Ему, дурачку, все равно: он ничего не смыслит, ничего не понимает!

Вот однажды дошла до той деревни весть: кто построит царю такой корабль, чтоб и по морям ходил и под облаками летал, - за того царь свою дочку выдаст.

Решили старшие братья счастья попытать.

Отпустите нас, батюшка и матушка! Авось который-нибудь из нас царским зятем станет!

Снарядила мать старших сыновей, напекла им в дорогу пирогов белых, нажарила-наварила курятины да гусятины:

Ступайте, сыночки!

Отправились братья в лес, стали деревья рубить да пилить. Много нарубили-напилили. А что дальше делать - не знают. Стали они спорить да браниться, того и гляди, друг дружке в волосы вцепятся.

Подошел тут к ним старичок и спрашивает:

Из-за чего у вас, молодцы, спор да брань? Может, и я вам какое слово на пользу скажу?

Накинулись оба брата на старичка - слушать его не стали, нехорошими словами обругали и прочь прогнали. Ушел старичок. Поругались еще братья, съели все свои припасы, что им мать дала, и возвратились домой ни с чем…

Как пришли они, начал проситься младший:

Отпустите теперь меня!

Стали мать и отец отговаривать его да удерживать:

Куда тебе, дурню, - тебя волки по дороге съедят!

А дурень знай свое твердит:

Отпустите - пойду, и не отпустите - пойду!

Видят мать и отец - никак с ним не сладишь. Дали ему на дорогу краюху черного сухого хлеба и выпроводили вон из дому.

Взял дурень с собой топор и отправился в лес. Ходил-ходил по лесу и высмотрел высокую сосну: верхушкой в облака эта сосна упирается, обхватить ее впору только троим.

Срубил он сосну, стал ее от сучьев очищать. Подошел к нему старичок.

Здравствуй, - говорит, - дитятко!

Здравствуй, дедушка!

Что это, дитятко, ты делаешь, на что такое большое дерево срубил?

А вот, дедушка, царь обещал выдать свою дочку за того, кто ему летучий корабль построит, я и строю.

А разве ты сможешь такой корабль смастерить? Это дело мудреное, пожалуй, и не сладишь.

Мудреное не мудреное, а попытаться надо: глядишь, и слажу! Вот и ты кстати пришел: старые люди бывалые, сведущие. Может, ты мне что и присоветуешь.

Старичок говорит:

Ну, коли просишь совет тебе подать, слушай: возьми-ка ты свой топор и отеши эту сосну с боков: вот этак!

И показал, как надо обтесывать.

Послушался дурень старичка - обтесал сосну так, как он показывал. Обтесывает он, диву дается: топор так сам и ходит, так и ходит!

Теперь, - говорит старичок, - обделывай сосну с концов: вот так и вот этак!

Дурень старичковы слова мимо ушей не пропускает: как старичок показывает, так он и делает.

Закончил он работу, старичок похвалил его и говорит:

Ну, теперь не грех передохнуть да закусить малость.

Эх, дедушка, - говорит дурень, - для меня-то еда найдется, вот эта краюха черствая. А тебя-то чем угостить? Ты небось и не угрызешь мое угощение?

А ну-ка, дитятко, - говорит старичок, - дай сюда свою краюху!

Дурень подал ему краюху. Старичок взял ее в руки, осмотрел, пощупал да и говорит:

Не такая уж черствая твоя краюха!

И подал ее дурню. Взял дурень краюху - глазам своим не верит: превратилась краюха в мягкий да белый каравай.

Как поели они, старик и говорит:

Ну, теперь станем паруса прилаживать!

И достал из-за пазухи кусок холста.

Старичок показывает, дурень старается, на совесть все делает - и паруса готовы, прилажены.

Садись теперь в свой корабль, - говорит старичок, - и лети, куда тебе надобно. Да смотри, помни мой наказ: по пути сажай в свой корабль всякого встречного!

Тут они и распрощались. Старичок своей дорогой пошел, а дурень на летучий корабль сел, паруса расправил. Надулись паруса, взмыл корабль в небо, полетел быстрее сокола. Летит чуть пониже облаков ходячих, чуть повыше лесов стоячих…

Летел-летел дурень и видит: лежит на дороге человек - ухом к сырой земле припал. Спустился он и говорит:

Здорово, дядюшка!

Здорово, молодец!

Что это ты делаешь?

Слушаю я, что на том конце земли делается.

А что же там делается, дядюшка?

Экой ты, какой слухменный! Садись ко мне на корабль, полетим вместе.

Слухало не стал отговариваться, сел на корабль, и полетели они дальше.

Летели-летели, видят - идет по дороге человек, идет на одной ноге, а другая нога к уху привязана.

Здорово, дядюшка!

Здорово, молодец!

Что это ты на одной ноге скачешь?

Да если я другую ногу отвяжу, так за три шага весь свет перешагну!

Вот ты какой быстрый! Садись к нам.

Скороход отказываться не стал, взобрался на корабль, и полетели они дальше.

Много ли, мало ли пролетели, глядь - стоит человек с ружьем, целится. А во что целится - неведомо.

Здорово, дядюшка! В кого это ты целишься - ни зверя, ни птицы кругом не видно.

Экие вы! Да я и не стану близко стрелять. Целюсь я в тетерку, что сидит на дереве верст за тысячу отсюда. Вот такая стрельба по мне.

Садись с нами, полетим вместе!

Летели они, летели и видят: идет человек, несет за спиною большущий мешок хлеба.

Здорово, дядюшка! Куда идешь?

Иду добывать хлеба себе на обед.

На что тебе еще хлеб? У тебя и так полон мешок!

Что тут! Этот хлеб мне в рот положить да проглотить. А чтобы досыта наесться, мне надобно сто раз по столько!

Ишь ты какой! Садись к нам в корабль, полетим вместе.

Над лесами летят, над полями летят, над реками летят, над селами да деревнями летят.

Глядь: ходит человек возле большого озера, головой качает.

Здорово, дядюшка! Что это ты ищешь?

Пить хочется, вот и ищу, где бы напиться.

Да перед тобой целое озеро. Пей в свое удовольствие!

Да этой воды мне всего на один глоточек станет.

Подивился дурень, подивились его товарищи и говорят:

Ну, не горюй, найдется для тебя вода. Садись с нами на корабль, полетим далеко, будет для тебя много воды!

Сколько летели - неведомо, только видят: идет человек в лес, а за плечами у него вязанка хвороста.

Здорово, дядюшка! Скажи ты нам: зачем это ты в лес хворост тащишь?

А это не простой хворост. Коли разбросать его, тотчас целое войско появится.

Садись, дядюшка, с нами!

Летели-летели, глядь: идет старик, несет куль соломы.

Здорово, дедушка, седая головушка! Куда это ты солому несешь?

А разве в селе мало соломы?

Соломы много, а такой нету.

Какая же она у тебя?

А вот какая: стоит мне разбросать ее в жаркое лето - и станет враз холодно: снег выпадет, мороз затрещит.

Коли так, правда твоя: в селе такой соломы не найдешь. Садись с нами!

Холодило взобрался со своим кулем в корабль, и полетели они дальше.

Летели-летели и прилетели к царскому двору.

Царь в ту пору за обедом сидел. Увидел он летучий корабль и послал своих слуг:

Ступайте спросите: кто на том корабле прилетел - какие заморские царевичи и королевичи?

Слуги подбежали к кораблю и видят - сидят на корабле простые мужики.

Не стали царские слуги и спрашивать у них: кто таковы и откуда прилетели. Воротились и доложили царю:

Так и так! Нет на корабле ни одного царевича, нет ни одного королевича, а все черная кость - мужики простые. Что прикажешь с ними делать?

«За простого мужика нам дочку выдавать зазорно, - думает царь. - Надобно от таких женихов избавиться».

Спросил он у своих придворных - князей да бояр:

Что нам теперь делать, как быть?

Они и присоветовали:

Надо жениху задавать разные трудные задачи, авось он их и не разгадает. Тогда мы ему от ворот поворот и покажем!

Обрадовался царь, сейчас же послал слуг к дурню с таким приказом:

Пусть жених достанет нам, пока наш царский обед не кончится, живой и мертвой воды!

Задумался дурень:

Что же я теперь делать буду? Да я и за год, а может быть, и весь свой век не найду такой воды.

А я на что? - говорит Скороход. - Мигом за тебя справлюсь.

Отвязал он ногу от уха и побежал за тридевять земель в тридесятое царство. Набрал два кувшина воды живой и мертвой, а сам думает: «Времени впереди много осталось, дай-ка малость посижу - успею к сроку возвратиться!»

Присел под густым развесистым дубом, да и задремал…

Царский обед к концу подходит, а Скорохода нет как нет.

Загоревали все на летучем корабле - не знают, что и делать. А Слухало приник ухом к сырой земле, прислушался и говорит:

Экой сонливый да дремливый! Спит себе под деревом, храпит вовсю!

А вот я его сейчас разбужу! - говорит Стреляло.

Схватил он свое ружье, прицелился и выстрелил в дуб, под которым Скороход спал. Посыпались с дуба желуди - прямо на голову Скороходу. Проснулся тот.

Батюшки, да, никак, я заснул!

Вскочил он и в ту же минуту принес кувшины с водой:

Получайте!

Встал царь из-за стола, глянул на кувшины и говорит:

А может, эта вода не настоящая?

Поймали петуха, оторвали ему голову и спрыснули мертвой водой. Голова вмиг приросла. Спрыснули живой водой - петух на ноги вскочил, крыльями захлопал, «ку-ка-реку!» закричал.

Досадно стало царю.

Ну, - говорит он дурню, - эту мою задачу ты выполнил. Задам теперь другую! Коли ты такой ловкий, съешь со своими сватами за один присест двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено!

Опечалился дурень, говорит своим товарищам:

Да я и одного хлеба за целый день не съем!

А я на что? - говорит Объедало. - Я и с быками и с хлебами их один управлюсь. Еще мало будет!

Велел дурень сказать царю:

Тащите быков и хлебы. Будем есть!

Привезли двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено.

Объедало давай быков поедать - одного за другим. А хлебы так в рот и мечет каравай за караваем. Все возы опустели.

Давайте еще! - кричит Объедало. - Почему так мало припасли? Я только во вкус вошел!

А у царя больше ни быков, ни хлебов нет.

Теперь, - говорит он, - новый вам приказ: чтобы выпито было зараз сорок бочек пива, каждая бочка по сорок ведер.

Да я и одного ведра не выпью, - говорит дурень своим сватам.

Эка печаль! - отвечает Опивало. - Да я один все у них пиво выпью, еще мало будет!

Прикатили сорок бочек-сороковок. Стали черпать пиво ведрами да подавать Опивале. Он как глотнет - ведро и пусто.

Что это вы мне ведрами подносите? - говорит Опивало. - Этак мы целый день проканителимся!

Поднял он бочку да и опорожнил ее зараз, без роздыху. Поднял другую бочку - и та пустая откатилась. Так все сорок бочек и осушил.

Нет ли, - спрашивает, еще пивца? Не вволю я напился! Не промочил горло!

Видит царь: ничем дурня нельзя взять. Решил погубить его хитростью.

Ладно, - говорит, - выдам я за тебя свою дочку, готовься к венцу! Только перед свадьбой сходи в баню, вымойся-выпарься хорошенько.

И приказал топить баню.

А баня-то была вся чугунная.

Трое суток баню топили, докрасна раскалили. Огнем-жаром от нее пышет, за пять саженей к ней не подойти.

Как буду мыться? - говорит дурень. - Сгорю заживо.

Не печалься, - отвечает Холодило. - Я с тобой пойду!

Побежал он к царю, спрашивает:

Не дозволите ли и мне с женихом в баню сходить? Я ему соломки подстелю, чтобы он пятки не испачкал!

Царю что? Он дозволил: «Что один сгорит, что оба!»

Привели дурня с Холодилой в баню, заперли там.

А Холодило разбросал в бане солому - и стало холодно, стены инеем подернулись, в чугунах вода замерзла.

Сколько-то времени прошло, отворили слуги дверь. Смотрят, а дурень жив-здоров, и старичок тоже.

Эх, вы, - говорит дурень, - да в вашей бане не париться, а разве на салазках кататься!

Побежали слуги к царю. Доложили: Так, мол, и так. Заметался царь, не знает, что и делать, как от дурня избавиться.

Думал-думал и приказал ему:

Выстави поутру перед моим дворцом целый полк солдат. Выставишь - выдам за тебя дочку. Не выставишь - вон прогоню!

А у самого на уме: «Откуда простому мужику войско достать? Уж этого он выполнить не сможет. Тут-то мы его и выгоним в шею!»

Услышал дурень царский приказ - говорит своим сватам:

Выручали вы меня, братцы, из беды не раз и не два… А теперь что делать будем?

Эх, ты, нашел о чем печалиться! - говорит старичок с хворостом. - Да я хоть семь полков с генералами выставлю! Ступай к царю, скажи - будет ему войско!

Пришел дурень к царю.

Выполню, - говорит, - твой приказ, только в последний раз. А если отговариваться будешь - на себя пеняй!

Рано поутру старик с хворостом кликнул дурня и вышел с ним в поле. Раскидал он вязанку, и появилось несметное войско - и пешее, и конное, и с пушками. Трубачи в трубы трубят, барабанщики в барабаны бьют, генералы команды подают, кони в землю копытами бьют…

Дурень впереди стал, к царскому двору войско повел. Остановился перед дворцом, приказал громче в трубы трубить, сильнее в барабаны бить.

Услышал царь, выглянул в окошко, от испугу белее полотна стал. Приказал он воеводам свое войско выводить, на дурня войной идти.

Вывели воеводы царское войско, стали в дурня стрелять да палить. А дурневы солдаты стеной идут, царское войско мнут, как траву. Напугались воеводы и побежали вспять, а за ними вслед и все царское войско.

Вылез царь из дворца, на коленках перед дурнем ползает, просит дорогие подарки принять да с царевной скорее венчаться.

Говорит дурень царю:

Теперь ты нам не указчик! У нас свой разум есть!

Прогнал он царя прочь и не велел никогда в то царство возвращаться. А сам на царевне женился.

Царевна - девка молодая да добрая. На ней никакой вины нет!

И стал он в том царстве жить, всякие дела вершить.

Старый корабль

Жил был на свете старый корабль, до того старый, что все бока у него проржавели и болели нещадно, а голос его стал таким сиплым, что гудеть он уже мог через раз. Вся команда очень любила свой Корабль, постоянно его ремонтировала, подкрашивала, зашивала дыры, прочищала трубы. За последние три года он только один раз вышел в море, да и то на небольшое расстояние. Просто прошел вдоль берега от одного порта до другого, чтобы перевезти кое-какой груз. Его сильно не напрягали, но и расстаться с ним не могли. Хотя строгое морское начальство давно уже говорило о его списании.

Он очень переживал из-за этого, часто плакал по ночам. Поэтому, когда утром приходили матросы, вчерашние заплаты снова были покрыты ржавчиной, а некоторые даже отвалились совсем. Моряки ничего не понимали и снова заштопывали, залатывали иподкрашивали его бедные бока. Больше всех корабль любил Капитана, почти такого же старого как и он сам. У Капитана было больное сердце и он постоянно пил какие-то пилюли, потому что недавно у него случилось какое-то горе, про которое он никогда не говорил на борту корабля, не желая еще больше расстраивать его.

Однажды ночью, когда на Корабле оставались только вахтенные матросы, он почувствовал какое-то шевеление у себя в трюме. Заглянув внутренним глазом туда, он увидел полчища крыс, которые как-то слишком поспешно двигались к выходу. Тогда он понял, что это конец, ведь все знают, что крысы уходят с корабля перед его гибелью. У него была одна знакомая крыса, которая меньше других доставляла ему неприятности. Он попросил у нее перегрызть канаты и сделать так, чтобы матросы хоть на время ушли с корабля (хотя он знал, что это практически невозможно).

Матросов на корабле было двое и крысы, посовещавшись, не нашли ничего лучше, как сбросить одного из них за борт. Второй в панике стал бегать по палубе, кричать, звать на помощь, бросать в воду все спасательные круги, а потом и сам прыгнул, чтобы спасти тонувшего товарища. В этот момент корабль, у которого крысы уже перегрызли канаты, потихонечку стал отдаляться от берега. В его план входило отойти подальше в море и там утопиться. Он сам включил двигатели, сам настроил курс и сам отдал себе команду "Полный вперед!". Всему этому он научился за долгие годы совместного с людьми плавания. Оба матроса недоуменно смотрели на удаляющийся корабль, не решаясь подплыть к нему близко, так как их могли засосать винты и они бы погибли.

А корабль стремительно набирал скорость. Соленый ветер вперемежку с брызгами хлестал его по бокам и какое-то ощущение свободы заполняло его от трюма до кончика мачты. Море было спокойным и ласковым. Звезды в темном небе сложились в подобие стрелы, указывающей кораблю путь. Доплыв почти до середины моря, как ему казалось, он уже готов был, заглушив мотор, пойти ко дну. Но тут вдруг откуда ни возьмись стая дельфинов подплыла к нему и стала просить о помощи. Они так верещали, что корабль с трудом смог понять, что невдалеке с каким-то ребенком случилась беда. Он, конечно, оставил эгоистические планы и поспешил на помощь к незнакомому человеку. Дельфины показывали ему путь, а звездная стрела как бы подтверждала его.

Внезапно корабль увидел впереди что-то похожее на землю. То ли маленький остров, то ли атолл, то ли просто клочок земли торчащий посреди моря. Дельфины сказали, что это именно то место, куда они его звали. Подплыв поближе к берегу, он увидел, что у самой воды лежит маленький мальчик и почти не дышит. Самое главное теперь было перетащить малыша на борт корабля. Но как это можно сделать, если у дельфинов рук нет, а у корабля и подавно. Дельфины, мудрые животные, перевернули мальчика на спину и осторожно опустили его на воду. Один из дельфинов аккуратно подплыл ему под спину и, поддерживаемый по бокам еще парой дельфинов, поспешил к кораблю, который из-за мели не мог подойти близко к берегу. Недолго думая, корабль опустил на воду шлюпку, в которую дельфины переложили мальчика, и снова поднял ее на борт. В шлюпке было кем-то забыто теплое одеяло, так кстати пришедшееся сейчас.

Корабль стремительно развернувшись и запустив еще не успевшие остыть двигатели, понесся назад, к своим друзьям, оставшимся на берегу, к своему Капитану. Он надеялся, что люди спасут мальчика, если он успеет добраться вовремя. Обратный путь показался ему в три раза быстрее. И вот вдали уже замелькали огни родного порта. Корабль от радости подал гудок, и что самое удивительное, звук оказался громким и чистым, каким был в его первые годы жизни. От изумления корабль подавал гудок теперь постоянно, чтобы снова и снова наслаждаться "райской музыкой".

Чем ближе он подходил к берегу, тем яснее видел людей, которые в суматохе бегали по пирсу, махали руками, что-то кричали, на всех лицах было странное выражение, как будто они все увидели что-то странное и непонятное. Вдруг он среди всех лиц увидел своего капитана, у которого по щекам текли слезы. "Что случилось? Неужели это из-за меня такой переполох?", подумал корабль. Он пришвартовался и сразу к нему на борт запрыгнули матросы, побежали к шлюпке, достали из нее мальчика, и передали его на берег, где уже стояли врачи и машины "Скорой помощи". Врачи положили мальчика на носилки, осмотрели его и один доктор сказал, что, если бы еще чуть-чуть, то он бы не выжил, а сейчас надежда на спасение есть. Захлопнулись двери машины и мальчика повезли в больницу.

Корабль чувствовал себя таким уставшим и довольным, что успел, что не сразу до него начали доходить разговоры матросов. Только когда на борт взошел Капитан, встал на колени и начал целовать палубу, он очень удивился. А Капитан, сквозь слезы, благодарил Бога, что его внук остался жив и его корабль тоже остался жив, да еще помолодел лет на пятьдесят. Ничего не понимая, он посмотрелся в водную гладь и увидел, что он не та старая рухлядь, которая уходила в море топиться, а новый, сверкающий корабль, у которого ничего не болит, и которого не тронула еще ржавчина и крысы. Как только он вспомнил про крыс, как они сразу же появились. Ровным строем направились они в трюм. Только одна его сарая знакомая крыса задержалась у входа и сказала ему, что Капитан чуть не сошел с ума, когда не увидел корабль на своем месте, а матросы со страхом ему говорили, что видели его удаляющуюся корму. Совсем недавно у Капитана пропал внук. Он отправил его на яхте в море покататься с друзьями и те пропали. Правда через некоторое время все друзья вернулись и сказали, что яхта утонула, а их подобрал проходивший мимо корабль. Только внук Капитана остался ненайденным. А тут еще его старый добрый Корабль куда-то самовольно ушел, никому ничего не сказав. Было от чего рехнуться. Но еще больший шок все испытали сегодня, когда какой-то Корабль уже издали стал посылать звуковые сигналы: "Мальчик в шлюпке!". Никто, кроме Капитана не признал старый Корабль.

Мальчика спасли в больнице, и он, когда вырос, стал таким же капитаном, как и его дед. И, угадайте, на каком корабле он плавает?

На одном далеком острове жили люди. Они обосновались там много лет назад, построили надежные дома, собирали плоды, охотились на животных, ловили рыбу, возделывали земли и выращивали овощи. Но вот однажды прилив не ушел с острова как обычно, а наоборот стал прибывать еще сильнее. Конечно, жители это вскоре заметили и сильно испугались. Старейшины долго думали, что это значит и как теперь нужно поступить. И вот после недельных споров они вышли к своему народу и сказали:

Духи моря хотят забрать себе остров, нам пора искать новую землю. С этого дня, пусть все мужчины острова приступят к строительству большого корабля, на котором мы отправимся искать пристанище. Времени с каждым днем становится все меньше, поэтому женщины должны приступить к сбору вещей и запасу провизии.

Жители острова принялись послушно выполнять наказ старейшин. Они срубили самые могучие деревья, которые росли на острове и начали строить корабль, на котором надеялись спастись от страшной гибели. Целый месяц без сна и отдыха трудились островитяне и, наконец, их корабль был готов. Позади остались последние приготовления к путешествию, и все жители поднялись на борт корабля. На рассвете судно отплыло от берегов родного острова. Море с радостью приняло гостей на своих просторах, оно ласково баюкало корабль и несло его к новым землям. Много лет оно дарило островитянам свои дары. Рыбаки ловили рыбу, ныряльщики брали у моря драгоценности. Сейчас море обещало им надежду на спасение.

И вот уже через пять дней плаванья путники увидели небольшой остров. Один из островитян по имени Гамаль сказал: «Не стоит сердить Духов Моря, они милостиво позволили нам доплыть до нового пристанища, давайте останемся на этой земле». Но путешественники проплыли мимо, потому что остров показался им слишком маленьким. Островитяне даже не остановились у первого пристанища и не узнали, пригодна ли земля для жизни.

Море всколыхнулось под кораблем, когда судно продолжило свой путь. Второй остров показался мореплавателям слишком скалистым, и они опять решили продолжить плаванье. И снова Гамаль попросил путешественников остановиться у второго пристанища. Его просьба осталась без ответа. Море помрачнело и разбежалось волнами во все стороны. Но люди и на этот раз не обратили внимания, на настроение морских духов.

Когда на горизонте показался третий остров, на море начался страшный шторм. Небо накрыла огромная черная туча. Волны то поднимали судно ввысь, то безжалостно бросали его в самую бездну. Корабль метался из стороны в сторону. Море то кружило его на месте, то накрывало волнами. Снова Гамаль просил повернуть судно назад ко второму острову, но его уже никто услышал. И вот самая большая волна все-таки накрыла судно, и оно пошло ко дну. Как только море забрало свою добычу, оно тут же успокоилось. На небе сквозь таящие тучи пробились солнечные лучи. Некоторые пассажиры смогли спастись. Те, кто были посильней, сразу же поплыли в направлении второго острова, но море не хотело их пускать обратно. Не успев отплыть и на милю, они пропадали в водовороте. Гамалю тоже удалось спастись, но, не смотря на серьезные раны, полученные во время кораблекрушения, он не кинулся сразу спасться в одиночестве, а стал смотреть, кому еще нужна помощь. Вместе с ним рядом старались выплыть несколько детей, пожилых островитян и женщин. Конечно, Гамаль видел, какая учесть постигла тех, кто плыл к острову, но он, прежде всего думал, как помочь тем, кто не может держаться на воде. Море сжалилось над людьми, и подняло со дна пустые бочки и бревна. Гамаль помог несчастным уцепиться за спасительный груз, а потом попросил прощения у Духов Моря за свой народ. Море простило поверженных путников, и волны отнесли их ко второму острову.

Летели листья, гудел ветер... Ежик вышел из своего домика с коромыслом через плечо и пошел к роднику.
Вода в роднике была синяя, холодная и блестела, как зеркало. Из воды на Ежика глянул грустный Ежик и сказал:
- Ежик, Ежик, ты зачем пришел?
- За водой,- сказал Ежик, который сидел на берегу.

- А зачем тебе вода?
- Море сделаю.
- А зачем тебе море?
- Будет у меня свое море: проснусь, а оно шумит, засну, а оно - шевелится!
- А где твои корабли?
- Какие корабли?
- Как же? По морю обязательно должны плыть корабли.
"Верно,- подумал Ежик, который сидел на берегу.- Про корабли-то я и забыл." Он встал, нацепил ведра на коромысло; тут выскочила
Белка.

- Белка,- сказал Ежик,- где мне взять корабли?
- Какие корабли?
- Понимаешь, скоро зима, а я все один и один... Скучно!
-А ты возьми нитку, иголку. Как проснешься - вдевай нитку в иголку и выдергивай. Так и день пройдет.
- Нет, у меня море будет! Проснусь, а оно - шумит, повернусь с боку на бок, а оно - шевелится!
- Значит, у тебя - море, а у всех - вдевай нитку в иголку и выдергивай? Сам ищи свои корабли! - и убежала.

Ежик вошел в дом, вылил воду в ушат и вышел в осенний лес. На крыльце сидел Медвежонок.
- Где мне взять корабли, Медвежонок?
- Где же их взять?- удивился Медвежонок.- В лесу-то?... А зачем тебе?
- Понимаешь - скучно!
- А ты спать ложись. Вот я, сейчас лягу, а весной проснусь.

В лесу с драным сапогом в лапе брел старый волк.
- Что это у тебя, Волк?- спросил Ежик.
- Сапог.- Волк остановился.
- А зачем?
- Самовар раздую, шишечек покрошу, чайку сварю, и-и...- Волк
сладко прижмурился.- Хочешь со мной чайку попить?
- Не могу: мне корабли нужны...
- Какие корабли?
- Морские. Понимаешь, скоро зима, а у меня море будет, а по морю обязательно должны плавать корабли.

- Корабли...- мечтательно произнес Волк.- Держи!- протянул Ежику сапог. Наклонился и из щепки кленового листа сделал кораблик.
- Ох!- охнул Ежик.- Настоящий! Но мне... еще нужно.
И Волк сделал еще два кораблика.
- Спасибо тебе, Волченька! Если тебе скучно будет, приходи ко мне. Сядем, будем с тобой смотреть на море, на корабли... Придешь?
- Приду,- пообещал Волк. Взял сапог и заковылял дальше.

А Ежик нашел старый лопух, поставил на него три кораблика и, как на подносе, понес к себе домой.
Подул легкий ветер, паруса надулись, и сперва Ежик побежал за лопухом, а потом, и опомниться не успел, как - полетел.
- А-а-а!- закричал Ежик.
Такую картину даже представить себе трудно, но так все и было: Ежик держал перед собой лопух, по лопуху, как по зеленым волнам, мчались кораблики, а вслед за этим зеленым морем летел по воздуху Ежик.

Он даже не испугался. Это он так, для порядка закричал:"А-а!", потому что ему еще не приходилось летать над лесом, но потом он освоился и запел.
"Ля-ля! Ля-ля!"-пел Ежик.
И тут в небе появилась страшная Ворона.
Ух, как она каркала!
Ух, какие у нее были отвратительные когтистые лапы и зловещий клюв!
- Кар-р-р!- кричала Ворона.- Позор-р-р! Еж в небе!

А Ежик летел по небу, уцепившись за зеленое море, по которому неслись корабли. Он вжал голову в плечи, но моря не выпускал, и правильно сделал, потому что ветер стих, и когда Ворона было уж совсем догнала их, Ежик со своими корабликами опустился прямо на
пороге своего дома.
Как только он очутился на земле, Ворона отпрянула, крикнула: "Кар-р-р!"- и улетела, каркая, в пустое небо.
А Ежик поднял корабли и вошел в дом.

То, что он увидел, так его обрадовало, что он сразу позабыл пережитый страх: возле ушата с водой, покачиваясь на солнышке и подставляя легкие головы морскому ветерку, росли две высокие пальмы, и на самой макушке той, что была поближе к прибою, сидел
совсем крошечный, но абсолютно живой Попугай.

- Здор-р-р-рово!- крикнул Попугай.- Пускай кор-р-р-рабли!- и сел Ежику на плечо.
И Ежик с Попугаем на плече стал пускать кораблики в воду.
Теперь это было настоящее море!
Шуршали пальмы, по краям ушата золотился песок, и высоко под потолком бежали легкие облака.
За окошком стемнело, и давно уже пора было ложиться спать, а Ежик все сидел над своим морем под пальмами и не мог оторвать глаз от золотых кораблей.
"Теперь не заскучаю:,- подумал Ежик.

Наконец он встал, разобрал постель, лег, вздохнул, и сразу же услышал, как вздохнуло море и над ним зажглись звездочки, и от ночного ветерка зашелестели пальмы.
Ежик смотрел на одинокую звезду за окном, слушал как шуршит в ушате прибой, и думал, что он уже не один, что в эту вьюжную зиму с ним теперь всегда будет большое теплое море.

Сказка Сергея Козлова

Художник Т.Абалакина

По морю плыл кораблик. Обычный такой кораблик – с белыми парусами, якорем, кормой и трюмом, ну и вообще всем, что полагается иметь приличным кораблям.

И плавать бы ему, конечно, как всем остальным. Но кораблик был маленький, несмышленый совсем. Непонятно даже, кто его такого выпустил-то в открытое море. Поэтому как-то раз захотелось ему поиграть в подводную лодку. Нырнул он мачтой вниз и поплыл, как заправская субмарина. Плывет себе, фырчит, барахтается, пузыри пускает – все как надо. Плыл так, плыл, да и сам не заметил, как доплыл до той стороны мира.

А с той стороны мира все так страшно и непонятно, что просто жуть. Буря бушует, с громом и молниями. Ветер так свищет, что того и гляди подхватит кораблик и унесет его куда-нибудь на скалы, да так что одни только щепки и останутся. Тем более что кораблик-то маленький, разбить его проще простого.

Испугался кораблик, нырнул снова на дно. Решил спрятаться и переждать некоторое время – вдруг на той стороне мира погода переменится. Залег он на дно да и уснул – еще бы, утомился бедняжка от всех переживаний. Ведь на ту сторону мира заплыть – это вам не просто так, на такое не каждый решится.

И вот спит себе кораблик и видит, что никакой он будто бы не кораблик, а большая белая птица. И летит эта птица высоко-высоко над водой – так плавно, так красиво и стремительно, что кораблик ей (то есть собой) просто не мог не залюбоваться.

А потом кораблик проснулся. И решил выглянуть – как там погода наверху. Высунул краешек мачты на поверхность – а там без изменений. На той стороне мира, если хотите знать, вообще всегда такая погода. Взгрустнул было кораблик, но тут вспомнил свой сон. И подумалось ему – а что если попытаться взлететь, как та птица? Кораблик был совсем молоденький и оттого бесстрашный (он только крыс боялся). И вот он поднял все паруса, собрался духом – и вынырнул.

Ветер тут же подхватил его и закружил. Странно, - только и успел подумать кораблик, - это совсем не так как во сне. В этот момент его тоненькая мачта жалобно хрустнула и переломилась пополам. А вскоре и паруса, его красивые белые паруса превратились в клочья. А когда ветру наскучила новая игрушка, он швырнул ее на скалы и полетел дальше. И от кораблика остались одни щепки.

В тот же вечер на этой стороне мира пьяный боцман одного из судов выхватил револьвер из-за пояса и застрелил альбатроса, приняв его за привидение своей покойной матушки, божье ей царствие. Птица издала протяжный пронзительный крик, похожий на скрежет, и рухнула вниз. Боцман перекрестился и пошел пить дальше. А волны сомкнулись, и уже невозможно было различить – что это белеет, тело птицы или пена морская.