§ 2. Развитие отечественной юридической психологии
В России психология как наука стала зарождаться в XVIII в. Однако какого-либо влияния на уголовное судопроизводство она не оказывала, поскольку в то время господствовал розыскной (инквизиционный) процесс, не нуждавшийся в применении психологических знаний. Уголовное судопроизводство было основано на тайном, письменном процессе, на стремлении получить признание обвиняемого любой ценой, в том числе с помощью самых изощренных, зверских пыток. Наряду с физическими пытками применялись психологические, основывавшиеся на использовании обыденного опыта воздействия на человека. Предпринимались попытки заставить человека под воздействием специально созданных условий и ситуации выдать свои чувства и истинное отношение к событию, которое являлось предметом расследования.
"Устраивались потрясающие обстановки, - писал Л. Е. Владимиров, - вводили подозреваемого или обвиняемого в слабо освещенную комнату, где лежал труп убитого, и у трупа торжественно увещевали обвиняемого сказать правду, рассчитывая на то, что потрясенный виновник выдаст себя... ".
Большое внимание при этом обращалось на поведение обвиняемого, на его жесты, интонацию, мимику и т. д. Составлялся специальный протокол о "держимости и жестах подсудимого" во время допроса.
Наряду с подобным использованием обыденной психологии в XVIII в. в отдельных работах упоминаются тактические рекомендации ведения следствия. Много интересных советов такого рода содержится в работе И. Т. Посошкова (1652-1726) "Книга о скудости и богатстве", в которой давались психологические рекомендации относительно допроса обвиняемых и свидетелей. В частности, автор обобщил использование приемов допроса свидетелей, дающих ложные показания, подробно изложил, как надо детализировать показания лжесвидетелей с тем, чтобы получить необходимый материал для их последующего изобличения.
М. М. Щербатов (1733-1790), историк и философ, автор "Истории российской с давних времен", указывал на необходимость разработки законов с учетом психологии народа. Он одним из первых поднял вопрос об условно-досрочном освобождении от отбытия наказания, положительно оценивал фактор труда в перевоспитании преступника.
В начале XIX в. предпринимаются попытки обоснования отдельных уголовно-правовых положений психологическими знаниями. В 1806-1812 гг. в московском университете читался курс "Уголовной психологии".
Судебные реформы 60-х гг. прошлого столетия, становление научной психологии создали объективные предпосылки для использования психологических знаний в уголовном судопроизводстве.
После многовекового мрачного периода судебного произвола, не знавшего гласности и состязательности сторон, в судопроизводстве утвердился принцип независимости судей и подчинения их только закону, принцип их несменяемости, принцип состязательности судебного процесса, равенства сторон (обвинения и защиты). Предварительное следствие было отделено от полицейского сыска и от прокуратуры, учрежден демократический институт суда присяжных, создана независимая от государства свободная адвокатура.
С провозглашением свободной оценки доказательств судом встал вопрос об особенностях их восприятия и оценки судьями, присяжными заседателями. Присяжные заседатели столкнулись с фактом оказания на них психологического воздействия со стороны адвокатов и прокуроров во время судебных прений.
С целью выяснения причин и условий совершения преступления более глубокому психологическому анализу подвергалась в судебных речах личность обвиняемого, подсудимого, вскрывались мотивы их поведения.
Появляются работы, посвященные применению психологических знаний в уголовном судопроизводстве. В учебнике Б. Л. Спасовича "Уголовное право" (1863) используется большое количество психологических данных.
В 1874 г. в Казани выходит в свет первая монография по судебной психологии - "Очерки судебной психологии" А. А. Фрезе, где автор рассматривает ряд уголовно-правовых понятий с психологических позиций.
В целом развитие судебной психологии во второй половине XIX в. происходит по следующим направлениям.
Первое направление - разработка исследований в области криминальной психологии , которая на начальном этапе своего развития испытала влияние ломброзианства. В работах некоторых русских ученых конца XIX в. личность преступника рассматривалась как психопатология, как состояние, близкое к психическому заболеванию. Достаточно привести названия работ: "Судебная психопатология" В. П. Сербского (1900), "Судебная психопатология" П. И. Ковалевского (1900).
В дальнейшем биологизаторский и психопатологический крен в изучении личности преступника был преодолен исследованиями В. М. Бехтерева, С. В. Познышева, М. Н. Гернета.
В 1907 г. по инициативе В. М. Бехтерева в Санкт-Петербурге был создан Научно-учебный психоневрологический институт, в программу которого входила и разработка курса "Судебная психология".
Активное участие в разработке судебно-психологических проблем, в основном в сфере криминальной психологии, принимал В. М. Бехтерев. В работе "Об экспериментальном психологическом исследовании преступников" (1902) он классифицировал преступников на группы по психологическим признакам: 1) преступники по страсти (порывистые и импульсивные); 2) преступники с недостатком чувствительной, нравственной сферы, совершающие преступления хладнокровно, преднамеренно; 3) преступники с недостатком интеллекта; 4) преступники с ослабленной волей (лень, алкоголизм и т. д.).
В 1912 г. В. М. Бехтерев издает большую работу о методике психологического изучения преступников "Объективно-психологический метод в применении к изучению преступности".
В области криминальной психологии работал С. В. Познышев. В книгах "Основные начала науки уголовного права" (1912) и в "Очерках тюрьмоведения" (1915) он дал глубокую психологическую характеристику преступников. Позднее свои исследования в этой области он обобщил в капитальном труде "Криминальная психология. Преступные типы" (1926).
М. Н. Гернет длительное время изучал психологию заключенных. В 1925 г. он издал работу "В тюрьме. Очерки тюремной психологии", где обобщил большой материал наблюдений за поведением осужденных, дал глубокий анализ психики заключенных.
Второе направление развития судебной психологии в России - исследование психологии свидетельских показаний . Это работы И. Н. Холчева "Мечтательная ложь" (1903), Г. Португалова "О свидетельских показаниях" (1903), Е. М. Кулишера "Психология свидетельских показаний и судебное следствие" (1904), А. И. Елистратова и А. В. Завадского "К вопросу о достоверности свидетельских показаний" (1904), Я. А. Канторовича "Психология свидетельских показаний" (1925), М. М. Гродзинского "Единообразие ошибок в свидетельских показаниях" (1927)и др.
Интерес русских юристов к углубленному исследованию психологии участников уголовного судопроизводства привел к появлению в судебной практике психологических экспертиз . Первое обращение к использованию психологических знаний в юридической практике относится к 1883 г. и связано с расследованием изнасилования, в котором обвинялся московский нотариус Назаров, а потерпевшей была актриса Черемнова. Предметом экспертизы было психическое состояние актрисы после ее дебюта: первое выступление в спектакле привело ее к такому упадку сил, что она оказалась неспособной оказать какое-либо физическое сопротивление насильнику. При проведении данной экспертизы за получением информации о влиянии на психику переживаний, связанных с первым выступлением на сцене, обращались к известным русским актрисам М. Н. Ермоловой, А. П. Глама-Мещерской. Использование такого рода свидетельств было направлено на установление объективных критериев оценки в уголовном судопроизводстве психических состояний участников процесса. Таким образом, проведение психологических экспертиз явилось третьим направлением развития судебной психологии.
Значительный вклад в развитие юридической психологии внес известный юрист А. Ф. Кони, который был глубоким знатоком психологии и блестяще использовал психологические знания в судебных речах. В своих трудах "Свидетели на суде" (1909), "Память и внимание" (1922) в курсе лекций "О преступных типах" он уделял большое внимание психологии судебной деятельности, психологии свидетелей, потерпевших и их показаниям.
В первые годы после революции резко возрос интерес к юридической психологии, стали изучаться психологические предпосылки преступности, психологические аспекты ее предупреждения.
В 1925 г. впервые в мире организуется Государственный институт по изучению преступности и преступника. В течение первых пяти лет существования института его сотрудниками было опубликовано около 300 работ, в том числе и по проблемам судебной психологии.
Специальные кабинеты и лаборатории по изучению преступника и преступности были организованы в Москве, Ленинграде, Саратове, Минске, Харькове, Баку и других городах.
Одновременно велись исследования по психологии свидетельских показаний, психологической экспертизе и некоторым другим проблемам.
Значительный интерес представляет в этом отношении лаборатория экспериментальной психологии, созданная в 1927 г. при Московской губернской прокуратуре. В этой лаборатории известный психолог А. Р. Лурия проводил исследования с целью выяснения причастности обвиняемого к совершению преступления. Взяв за основу разработанный западными психологами и криминалистами ассоциативный метод, А. Р. Лурия модифицировал его (кроме регистрации времени реакции - ответа на слово-стимул - специальный прибор одновременно регистрировал и мышечные усилия - тремор руки испытуемого). Разработки А. Р. Лурия значительно приблизили криминалистов и психологов к созданию лай-детектора (полиграфа).
Проводились работы и по экспериментальному исследованию психологии свидетельских показаний.
Но круг исследуемых тем не ограничивался изложенным. Изучение проблем повышения производительности труда привело к активизации исследований по психологии труда ("психотехнике"). Начались психологические исследования различных профессий с целью установления психологической пригодности, профориентации при выборе профессии. Подобные работы стали проводить и по изучению психологических особенностей деятельности следователя, разработке профессиограммы следователя. Появившееся, таким образом, новое направление (четвертое) в судебной психологии (психология следственной деятельности) получит мощное развитие в 60-70-е гг.
Начавшиеся в стране в конце 20-х - начале 30-х гг. репрессии привели к правовому волюнтаризму, что обернулось неоправданным прекращением судебно-психологических исследований на 30 лет.
Только начиная с 60-х гг. вновь стали обсуждаться насущные проблемы юридической психологии. Постепенно начали разворачиваться прикладные психологические исследования для обеспечения эффективной правоприменительной деятельности.
За последний почти 40-летний период исследования в области юридической психологии приобрели широкий диапазон. Это не только психологическое изучение профессии следователя, судьи, психологии оперативно-розыскной деятельности, проблем судебно-психологической экспертизы, но и углубленное исследование личности преступника, мотивации преступного поведения, психологических аспектов профилактики правонарушений, психологии деятельности исправительно-трудовых учреждений, психологических условий эффективности правовых норм.
| " |
Первоначальный этап возникновения юридической психологии можно отнести к XVIII столетию, эпохе Просвещения. Именно тогда такими прогрессивными мыслителями и общественными деятелями, как И. Кант, Ж.-Ж. Руссо, Ф.-М.-А. Вольтер, Д. Дидро, Ш. Монтескьё была сформирована концепция правового государства, а в обществе сложилось новое мировоззрение, одним из прогрессивных принципов которого стал принцип гарантий личностного развития и частной жизни гражданина .
С победой Великой французской революции (1789-1799) этот принцип не мог не отразиться на организации власти и состоянии правосудия. Он повлек за собой отказ от теории формальных доказательств, отделение судебной власти от законодательной и исполнительной, подчинение суда только закону. Была свергнута «святая» инквизиция, унесшая на кострах и в подземельях миллионы человеческих жизней. Признание обвиняемым своей вины в совершении преступления перестало быть «царицей доказательств», что сделало бессмысленным применение пыток и прочих жестокостей. Суд стал гласным и состязательным, появились презумпция невиновности и право на защиту. С возникновением суда присяжных расцвела адвокатура. Законным средством защиты прав подсудимого стал оправдательный приговор.
Через несколько лет выдающиеся французские юристы при поддержке Наполеона I разработали Гражданский, Гражданский процессуальный, Уголовный, Уголовно-процессуальный кодексы и Торговое уложение, которым суждено было сыграть значительную роль во всей истории европейского права. Уголовный процесс стал гарантией защиты от необоснованного обвинения, а об истине в системе доказательств перестали говорить как о материальной категории, поскольку истина ассоциировалась с инквизицией. Ей на смену пришла истина судебная, или юридическая, - объективная по содержанию, но субъективная по форме.
В XVIII-XIX веках на основе новой правовой идеологии начинает изучаться преступное поведение и внутренний мир преступника. Широкий общественный резонанс в то время получила работа итальянского просветителя и юриста Чезаре Беккариа «О преступлениях и наказаниях» (1764). Предисловие к французскому изданию этого трактата, существенно повлиявшего на умы государственных деятелей и ученых того времени, был написан самим Вольтером.
Попытка учесть темперамент, характер и мотивы человеческого поведения в расследовании преступлений была сделана в работах немецких ученых И. Гофбаужра и И. Фридриха. Психологические вопросы оценки свидетельских показаний стали предметом исследования выдающегося французского ученого П.-С. Лапласа. В работе «Опыты философии теории вероятностей», изданной во Франции в 1814 г., он подверг вопрос о надежности судебных решений интерпретации как убежденный исследователь-материалист.
В период середины и второй половины XIX столетия в связи с антропологическим подходом в объяснении причин преступности усиливается интерес к криминальной психологии и криминологии. Родоначальником антропологической школы в криминологии, оказавшим существенное влияние на развитие юридико-психологических взглядов того времени, стал итальянский ученый, профессор судебной психиатрии Чезаре Ломброзо. Им была создана концепция «врожденного преступника», которого в силу его природной предрасположенности нельзя исправить, как нельзя приручить и одомашнить хищника. Ломброзо не отвергал значения психофизиологических и нравственных факторов в формировании преступности, однако к ведущим относил биологические детерминанты. В книге «Преступный человек, изученный на основе антропологии, судебной медицины и тюрьмоведения» (1876) в качестве универсального средства борьбы с преступностью он назвал изоляцию обладателя преступных черт от общества.
Отнесение преступного поведения к патологии привело к тому, что криминальная психология на десятилетия вперед оказалась под влиянием судебной психиатрии, став для нее вторым названием.
Последователи Ломброзо Э. Ферри и Р. Гарофало подвергли пересмотру отдельные положения теории своего предтечи, дополнив перечень биологических факторов преступности социальными, экономическими и политическими, что не помешало им все-таки остаться сторонниками антропологической школы. Так, в книге «Уголовная социология» (1883) Э. Ферри, используя понятие «опасное состояние», вложил в него сугубо ломброзианскую идею предрасположенности преступной личности к преступлению с момента рождения, назвав ее «преступным типом» .
В работе «Преступление как социальное явление» (1924) Э. Ферри вскрывает группы факторов, порождающие преступления: индивидуальные, физические и социальные. К группе индивидуальных факторов он отнес параметры органического и психического строения (умственные, психические, чувственные аномалии), социально-демографические признаки (возраст, пол, образование, воспитание, гражданское состояние, род занятий, место жительства).
Итальянский юрист и криминолог Р. Гарофало, развивая концепцию своего учителя Ч. Ломброзо, в книге «Криминология» (1885) рассмотрел преступление как «оскорбление основополагающих альтруистических чувств - милосердия и справедливости» - неизменных условий социальной адаптации человека. В отличие от Ферри, называвшего преступников больными и требовавшего для них обязательного лечения, Гарофало пробовал определить преступность как социальное явление, выделяя преступления естественные и искусственные. К естественным он относил преступления, причиняющие другим людям страдания и посягающие на право собственности. Вслед за Ломброзо, характеризуя преступника, он наделил его чертами дикаря и умственной недоразвитости.
Существенная активизация юридико-психологических исследований началась в конце XIX в. вместе и на основе возникшей экспериментальной психологии (В. Вундт, Г. Эббингауз, Т. Рибо, А. Вине). На этой волне появилась судебная психология, огромную роль при создании которой сыграл труд основоположника криминалистики Ганса Гросса «Криминальная психология» (1898).
Благодаря Гроссу юристы того времени познакомились с современными достижениями в области экспериментальной психофизиологии: с закономерностями ощущений, внимания, памяти, мышления, других познавательных процессов, особенностями психомоторных реакций человека.
Параллельно с этими достижениями развивалась психология формирования и получения показаний (Марбе, Штерн, Вертгеймер). Теоретически, а затем и экспериментально Альберт Хельвиг исследовал особенности психологии допрашивающего (полицейского, судьи, эксперта) и допрашиваемого (обвиняемого, потерпевшего, свидетеля), разработал психологическую технику допроса .
Под влиянием психоаналитической теории Зигмунда Фрейда судебные психологи стали предпринимать решительные попытки проникновения в подсознательную сферу преступников, раскрытия их глубинных личностных образований (Ф. Александер, Г. Штауб, А. Адлер, В. Бромберг и другие). Осужденных стали обследовать психодиагностическими тестами и другими психоаналитическими методами. Вывод, к которому пришли психологи и криминологи, подтвердил исходную гипотезу 3. Фрейда о том, что у преступников не развита высшая психическая сфера личности, именуемая как супер-эго (сверх-я). Из этого следовало, что у данной категории испытуемых разбалансирован внутренний механизм социального самоконтроля, проявляющийся во взаимодействии тормозных и возбудительных процессов, а преступная направленность формируется как результат срыва в стабилизации своего эго («я») вследствие ранней психической травмы и невозможности реализовать себя в социальной среде.
Психологи и юристы конца XIX столетия стали применять социально-психологические и криминологические идеи французских социологов Г. Тарда и Э. Дюркгейма. Альфредом Вине (1857- 1911) было экспериментально изучено влияние внушения на показания несовершеннолетних. В 1900 году им был опубликован труд под названием «Внушаемость», где доказывалось, что, поскольку ответы на вопросы всегда содержат определенный процент искажения истины, в целях правильной оценки показаний в протоколах судебного следствия следует подробно излагать как вопросы, так и ответы на них.
Под влиянием воззрений Ч. Ломброзо, Э. Ферри, Р. Гарофало, 3. Фрейда и других основоположников биосоциальных теорий многие зарубежные юристы объясняли преступное поведение, решали проблемы оптимизации правоохранительной деятельности и профессионального отбора. К этому времени были сформулированы вопросы, требующие разрешения на основе проведения судебно-психологической экспертизы, осознана необходимость типологизации преступности и преступного поведения.
Поскольку в психологии обозначился значительный круг судебно-психологических проблем, которые стали подвергаться тщательному научному анализу, швейцарский психолог Эдуард Клапаред ввел в 1906 г. обобщающий термин «юридическая психология». В ней к тому времени достаточно четко проявили себя три основных направления - криминальная, судебная и пенитенциарная психология. В этом же году Клапаредом в программу подготовки юристов в Женевском университете вводится курс юридической психологии.
Среди учебно-методической и научной литературы следует отметить работу М. Липпмана «Основы психологии для юристов» (Лейпциг, 1914), труды по судебной психологии других немецкий авторов: А. Крамера, В.Ф. Листа, С. Яффа. В Англии к этому времени выходит в свет знаменитая книга Р. Гарриса «Школа адвокатуры», которую без преувеличения можно назвать учебником по адвокатской психологии на все времена.
Поскольку в начале XX столетия в криминологии обозначился социологический акцент в объяснении причин преступности, такие ученые, как Ж. Кетле, Э. Дюркгейм, П. Дюпоти, М. Вебер, Л. Леви-Брюль и другие, применив метод социальной статистики, преодолели антропологический подход в объяснении природы преступного поведения, показали зависимость отклоняющегося поведения от различных социальных факторов.
Статистический анализ, проведенный Ж. Кетле и Э. Дюркгеймом, таких аномальных явлений, как преступность, проституция, самоубийство за определенный исторический период, показал, что число отклонений в поведении людей неизбежно возрастает во время экономических кризисов, социальных потрясений и войн. Полученные результаты подвергли сомнению теорию «врожденного преступника» Ч. Ломброзо, повлияли на психологические теории преступности таких американских социальных психологов, как Р. Мертон, Ж. Старленд, Д. Майерс, Т. Сайкс, Э. Глюк и других. Однако их взгляды не получили методологического обоснования, не учли социально-экономическую детерминированность преступности и другие негативные явления общественной жизни.
В связи с тем, что юридическая психология всегда развивалась в тесном взаимодействии с теорией права, в начале XX в. юридико-психологические воззрения стали основой возникновения правового направления под названием психологической школы права, а в 1920-х гг. - реалистической школы права.
К этому времени юридико-психологические исследования получают новый импульс под влиянием бихевиоризма, гештальтпсихоло- гии, глубинной и когнитивной психологии, парапсихологии и прочего. В австрийской столице, Вене, по инициативе полицейского чиновника У. Тартаруги создается Институт телепатических исследований. В 30-е гг. XX в. при старейшем учебном заведении - Утрехтском университете (Нидерланды) организуется кафедра парапсихологии, исследования которой активно применяются в оперативно-розыскной деятельности.
Зарубежной юридической психологии принадлежат инициативные усилия в создании системы подготовки и повышения квалификации сотрудников правоохранительных органов. Среди наиболее известных изданий этого направления следует выделить работу бельгийского криминалиста и психиатра Р. Луважа «Психология и преступность» (Гамбург, 1956) и американского исследователя Г. Тоха «Правовая и криминальная психология» (Нью-Йорк, 1961). В рамках судебной психологии развились и другие ее направления. Однако в отличие от клинической медицины и ее отрасли - психиатрии, выполняющей ведущую роль в судопроизводстве на протяжении многих десятилетий, психология добилась правового статуса лишь в 1962 г., после решения судьи апелляционного суда США Бэйзлона в деле «Дженкинс против Соединенных Штатов» (Jenkins V.UnitedStates).
По уголовному делу Дженкинса судьей коллегии присяжных заседателей было предложено проигнорировать свидетельские показания психолога в отношении психического расстройства. Он поступил так по той причине, что был искренне убежден в том, что психолог не обладает квалификацией для вынесения медицинского заключения. Однако Апелляционный Суд США вынес постановление, что данный судья допустил ошибку, и определил, что некоторым психологам предоставляется право свидетельствовать в качестве эксперта в отношении психических расстройств. Далее судом были предложены критерии, позволяющие квалифицировать психолога в этом качестве.
Впоследствии другие дела существенно расширили сферу охватываемых психологической экспертизой проблем. Несмотря на существование определенных различий в правовом отношении между штатами и между правительством штата и федеральными властями, психологам регулярно стал предоставляться статус экспертов практически в каждой надлежащей области уголовного, административного, гражданского и семейного права.
Получив широкий общественный резонанс, история с делом «Дженкинс против Соединенных Штатов» упрочила положение пси- холога-эксперта в судебной системе также ведущих стран Европы.
Несмотря на явные достижения, юридическая психология за рубежом к настоящему времени как самостоятельная отрасль науки пока еще не сложилась по причине отсутствия обобщенного теоретико-методологического обоснования. При этом имеются отдельные направления, обеспечивающие психологическое сопровождение разных сфер правоохранительной и правоприменительной деятельности. К примеру, в Германии, Чехии, Польше психологическая характеристика личности является важным документом в любом судебно-следственном деле. Экспертами-психологами этих стран в обязательном порядке исследуются индивидуально-личностные особенности несовершеннолетних правонарушителей с целью определения их способности нести уголовную ответственность за свои действия. Предварительное условие такой способности - достижение 14-летним подростком уровня психического развития, позволяющего сознательно соотносить свое поведение с правилами общежития, нормами и требованиями закона. Предметом судебно-психологической экспертизы все чаще становятся причины и условия, способствовавшие совершению подростками правонарушений, рекомендации психолого-педагогического и профилактического характера. В этих и других европейских странах изучению психолога-эксперта подлежат индивидуально-личностные особенности свидетелей, условия, при которых ими воспринимались определенные обстоятельства, правдивость показаний и другие фактические данные.
В своем исследовании «Применение психологии в уголовной работе» (1971) венгерские ученые Л. Двердь и Ф. Дерек рассмотрели вопросы оптимизации психологического контакта сотрудников криминальной полиции со своими агентами. В книге «Психология преступности» (1983) У. Фюльграбе (Германия) проследил развитие преступного поведения как психологического феномена, а в США усилиями целой группы ученых была изучена роль судебного психолога во всех стадиях судопроизводства (Э.-А. Мегерджи, 1976; Д. Кук, 1986; И. Велимезис, 1986; Я.-К. Гроссман, 1986; Д.-Л. Бек, 1987; М. Гринберг, 1987). При этом отметим, что особенностью зарубежных судебных психологов является склонность к различным научным течениям и школам, в основном к фрейдизму, бихевиоризму, и их ответвлениям с приставкой «нео» .
Такую тенденцию можно проследить и в деятельности профессиональных организаций, среди которых наиболее известны Американская ассоциация коррекционной психологии (American Association of Correctional Psychology), Американское общество психологии и права (American Psychology-Law Society). В 1980 году сотрудниками Американской психологической ассоциации (American Psychological Association, сокращенно АРА) было создано Отделение психологии и права (Division of Psychology and Law) (Отделение 41). Вслед за этим АРА также основала Комиссию по проблемам права (Committee on Legal Issues, COLI). В 1978 году с целью аттестации квалифицированных специалистов и развития судебной психологии как самостоятельной дисциплины была создана Американская коллегия судебных психологов (American Board of Forensic Psychology).
Повышенное внимание судебных психологов за рубежом в настоящее время обращается на такие проблемы, как:
- 1) экспертиза свидетелей (expert witnesses) с психическими нарушениями, степени полноценности их показаний для судебного приговора (решения);
- 2) прогнозирование рецидива преступного поведения (prediction of dangerousness), поскольку позиция психолога по этому вопросу влияет на решение суда об условно-досрочном освобождении заключенного;
- 3) посмертная экспертиза (equivocaldeathanalysis) в случае подозрительной смерти, заключающаяся в сборе информации о привычках, наклонностях, образе жизни погибшего, воссоздании его психологического портрета и объяснении причин гибели;
- 4) изучение состава суда присяжных (jury research), поскольку расовая, возрастная, образовательная несхожесть его членов может неблагоприятно отразиться на выносимых ими вердиктах;
- 5) составление психологического портрета неизвестного, как правило, серийного убийцы (профилирование - profiling);
- 6) установление степени дееспособности субъектов правоотношений (competencyandresponsibility), поскольку в законах некоторых американских штатов и канадских провинций предусматривается несколько видов дееспособности. При этом способность отвечать перед законом за свои поступки (competency to standtrial) - самый важный вид дееспособности;
- 7) способность психически больных (mentalillness) и заключенных адекватно понимать условия и содержание предлагаемого им лечения (treatment), участвовать в научных исследованиях .
Однако поскольку эти направления в США и в Европе разрабатываются главным образом врачами по образованию (психиатрами), в них психологический подход и методы зачастую подменяется психиатрическими. Все это приводит к тому, что судебно-психологические исследования при всей их прагматичности и конкретности становятся зачастую малодоказательными, зато претендующими на оригинальность и исключительность.
Отметим также, что в настоящее время термин «юридическая психология» в зарубежных работах практически не используется, однако содержащиеся в них психологические идеи и подходы позволяют распространять данный термин на их содержание. В русле юридико- психологического знания успешно развиваются такие научно-прикладные разделы, как правовая, превентивная, криминальная, оперативнорозыскная, судебная, пенитенциарная психология. Актуальна разработка психологических проблем, связанных с исследованиями личности свидетеля, жертвы преступления, заложника, применением нетрадиционных методов получения информации в процессе раскрытия преступлений и другим.
В книге «Психологические подходы к преступлению и наказанию. Теория, исследования, практика» (США, 1984) известным британским психологом Г.Ю. Айзенком (1916-1997) рассмотрены психологические аспекты мотивации преступлений. В коллективном труде «Психологический подход к преступности и ее коррекции. Теория, исследования, практика» (США, 1984) подвергаются анализу различные формы медико-психологической коррекции преступного поведения. У практиков, а также ученых, разрабатывающих актуальные вопросы юридической психологии, по сей день вызывают интерес отдельные главы книги Д. Майерса «Социальная психология» (США, 1997). Они посвящены социально-психологическим вопросам судопроизводства, в частности, деятельности суда присяжных (специфике восприятия им правовой информации, принятия группового решения и другое).
В конце прошлого столетия в Словакии выходят сборники «Основы полицейской психологии» (1996), «Введение в полицейскую психологию» (1998), в которых психологическим вопросам предупреждения, пресечения, выявления, раскрытия преступлений в деятельности государственных служб и органов по охране общественного порядка было уделено пристальное внимание. Вслед за этим на базе международной научно-практической конференции служащих полиции в Любляне (Словения) публикуется двухтомное издание «Деятельность полиции в Центральной и Восточной Европе» (1998), где в главе «Организационная психология и деятельность полиции» рассмотрены вопросы превентивной, оперативно-розыскной и следственной психологии.
По данным аналитического обзора, произведенного Институтом им. М. Планка (Германия) в мае 2009 г. в органах правоохраны стран Западной Европы трудится более 3,5 тыс. практических психологов. Несмотря на то что к настоящему времени существует значительное число научных центров и академических институтов, где ведутся исследования по проблемам юридической психологии, наблюдается тенденция к понижению контактов и связей между психологами Российской Федерации и зарубежных стран. Несмотря на то что наука, как известно, по определению космополитична, наблюдается уменьшение количества совместно проведенных кросс-культурных исследований, международных симпозиумов, круглых столов, семинаров и т.п. во втором десятилетии ХХ1в.
Организационной формой укрепления российско-зарубежного партнерства в области юридической психологии, которому в настоящее время мешают определенные политические разногласия, могут стать совместные публикации в научных изданиях. Наряду с основными журналами, Law and Human Behavior («Право и человеческое поведение») и Criminal Justice and Behavior («Уголовное судопроизводство и поведение»), существует множество других, где возможно издание статьей по актуальным проблемам психологии и права: Journal of Personality and Social Psychology («Журнал психологии личности и социальной психологии»), The British Journal of Social Psychology («Британский журнал социальной психологии»), Journal for the Theory of Social Behaviour («Журнал по теории социального поведения») и др.
- Энциклопедия юридической психологии / под общ. ред. проф. А.М. Столяренко. М.,2003. С. 490-494.
- Криминология: учебник для бакалавров / отв. ред. В.Е. Эминов. М.: Проспект, 2015.С. 22-24.
- Там же. С. 492.
- Concise encyclopedia of psychology. Second edition. Edited by Raymond J. Corsini, Alan J.Auerbach. John Wiley & Sons, Inc., 2006.
- Аминов И.И. Юридическая психология: учеб, пособие. М., 2007. С. 17-19.
План.
Введение………………………………………………………… ……………..…2
I. Ранняя история юридической психологии - XVIII в. и первая половина XIX в…………………………………………………………………………… …3
II. Первоначальное оформление юридической психологии как науки - конец XIX в. и начало XX в………………………………………………..…….6
III. История юридической психологии в XX столетии……………………….11
Заключение…………………………………………………… ………………….23
Список используемой литературы…………………………………………...… 24
Введение.
Юридическая
психология - одна из сравнительно
молодых отраслей психологической
науки. Первые попытки систематического
решения некоторых задач юриспруденции
методами психологии относятся к XVIII в.
В развитии
юридической психологии можно выделить
следующие три этапа:
1. Ранняя
история юридической психологии
2. Оформление
юридической психологии
3. История
юридической психологии в XX столетии.
I.
Ранняя история юридической
психологии.
Как большинство
новых наук, возникших на стыке
различных отраслей человеческих знаний,
юридическая психология на первых этапах
своего развития не имела самостоятельности
и не располагала специальными кадрами
ученых. Относящиеся к этой дисциплине
вопросы пытались решать отдельные психологи,
юристы и даже специалисты в других областях
знаний. Начальный этап развития связан
с необходимостью обращения правовых
наук к психологии для разрешения специфических
задач, которые не могли быть решены традиционными
методами правоведения. Юридическая психология,
как и многие другие отрасли психологической
науки, прошла путь от чисто умозрительных
построений к научно-экспериментальному
исследованию.
Одним
из первых авторов, который рассмотрел
ряд судебно-психологических аспектов
и идею гуманизма, был М.М.Щербатов
(1733-1790). В своих трудах он требовал,
чтобы законы разрабатывались с учетом
индивидуальных особенностей личности
человека, один из первых поднял вопрос
об условно-досрочном освобождении от
наказания. Он положительно оценивал фактор
труда в перевоспитании преступника.
Представляют
интерес и работы И. Т. Посошкова
(1652-1726), в которых давались психологические
рекомендации относительно допроса обвиняемых
и свидетелей, классификация преступников,
затрагивались и некоторые другие вопросы.
Распространение
идеи исправления и перевоспитания
преступника заставило право обратиться
к психологии для научного обоснования
этих проблем. Над их решением в начале
XIX в. в России работали В. К. Елпатьевский,
П. Д. Лодий, Л. С. Гордиенко, Хр. Штельцер
и др.
Однако
сама психология, носившая в то время
метафизический, умозрительный характер,
не могла даже в союзе с уголовным правом
разработать достаточно обоснованные
критерии и методы изучения человеческой
личности.
Значительное
количество работ по юридической
психологии появилось в России в
3-й четверти XIX в. Это работы И. С.
Баршева «Взгляд на науку уголовного законоведения»,
К. Я. Яновича-Яневского «Мысли об уголовной
юстиции с точки зрения психологии и физиологии»,
А. У. Фрезе «Очерк судебной психологии»,
Л. Е. Владимирова «Психические особенности
преступников по новейшим исследованиям»
и некоторые другие.
В указанных
работах высказывались идеи чисто
прагматического использования
психологических знаний в конкретной
деятельности судебных и следственных
органов. Так, И. С. Баршев, например, писал,
что если судья не знает психологии,
то это будет «суд не над живыми существами,
а над трупами».
В работах
немецких ученых И. Гофбауэра «Психология
в ее основных применениях в судебной
жизни» (1808) и И. Фридриха «Систематическое
руководство по судебной психологии»
(1835) сделана попытка использовать данные
психологии в расследовании преступлений.
Психологические
вопросы оценки свидетельских показаний
занимали и выдающегося французского
ученого-математика Лапласа. В «Опытах
философии теории вероятностей», изданной
во Франции в 1814 году (русский перевод
- М., 1908), Лаплас рассматривает вероятность
свидетельских показаний наряду с вероятностью
исходов судебных приговоров, резолюций
на собраниях и т. д., пытаясь дать им оценку
в математическом исчислении. Он считал,
что элементы вероятности того, что данное
показание соответствует действительности,
слагаются:
из вероятностей
самого события, о котором повествует
свидетель;
из вероятности
четырех гипотез в отношении
допрашиваемого:
а) свидетель
не ошибается и не лжет;
б) свидетель
лжет, но ошибается;
в) свидетель
не ошибается, но лжет;
г) свидетель
и лжет, и ошибается.
Лаплас
понимал трудность оценки подобным
образом правдивости или ложности
показаний свидетеля из-за большого
числа обстоятельств, сопровождающих
факты, о которых они свидетельствуют,
но считал, что суд в своих суждениях также
опирается не на математическую достоверность,
а лишь на вероятность. Но тем не менее
схема Лапласа интересна как первая попытка
создать научную методику оценки свидетельских
показаний.
Изучение
проблем судебной психологии долгое время
дальше этих первых попыток не шло. Во
второй половине XIX века не только успешное
развитие естественных наук, но и рост
преступности во всех ведущих капиталистических
странах послужили толчком к дальнейшему
оживлению и расширению судебно-психологических
исследований.
II.
Оформление юридической
психологии как науки.
Конец
XIX и начало XX в. связаны с интенсивным
развитием психологии, психиатрии и
ряда юридических дисциплин (в первую
очередь - уголовного права). Ряд
ученых, представлявших эти науки в тот
период, занимали прогрессивные позиции
(И. М. Сеченов, В. М. Бехтерев, С. С. Корсаков,
В. П. Сербский, А. Ф. Кони и др.).
Развитие
психологии, психиатрии и права привело
к необходимости оформления юридической
психологии как самостоятельной научной
дисциплины. П.И.Ковалевский в 1899 году
поставил вопрос о разделении психопатологии
и правовой психологии, а также введении
этих наук в курс юридического образования.
Примерно
в этот же период развернулась борьба
между антропологической и социологической
школами уголовного права. Родоначальником
антропологической школы был Ч. Ломброзо,
создавший теорию «врожденного преступника»,
который в силу своих атавистических черт
не может быть исправлен.
Представители
социологической школы использовали идеи
утопического социализма и решающее значение
в объяснении причин преступности придавали
социальным фактам. Для этого времени
некоторые идеи социологической школы
несли в себе прогрессивные элементы.
В начале
XX в. в юридической психологии появляются
экспериментальные методы исследования.
Значительное
количество работ этого периода
посвящено психологии свидетельских
показаний. Это работы И. Н. Холчева
«Мечтательная ложь», Гр. Португалова
«О свидетельских показаниях» (1903),
Е. М. Кулишера «Психология свидетельских
показаний и судебное следствие» (1904).
На эту же тему были сделаны доклады М.
М. Хомяковым «К вопросу о психологии свидетеля»
(1903), А. В. Завадским и А. И. Елистратовым
«О влиянии вопросов без внушения на достоверность
свидетельских показаний» (1904), О. Б. Гольдовским
«Психология свидетельских показаний»
(1904).
Появляются
работы Л. Е. Владимирова, Г. С. Фельдштейна,
М. Н. Гернета и других, в которых
исследуется психология личности преступника.
Наиболее
обстоятельная работа по судебной психологии
принадлежала Гансу Гроссу. В его «Криминальной
психологии», вышедшей в 1898 г., использованы
результаты общепатологических экспериментальных
исследований ряда психологов того времени.
В изучении
психологии расследования преступлений
серьезным шагом вперед было непосредственное
применение экспериментального метода
психологии. Один из создателей этого
метода французский психолог Альфред
Бинэ впервые экспериментальным путем
изучал вопрос о влиянии внушения на детские
показания. В 1900 г. он опубликовал книгу
под названием «Внушаемость», в которой
вопросам влияния внушения на детские
показания посвящена специальная глава.
В ней А. Бинэ делает небезынтересные выводы:
1) ответы на вопросы всегда содержат ошибки;
2) в целях правильной оценки показаний
в протоколах судебных заседаний следует
подробно излагать как вопросы, так и ответы
на них.
В 1902 г.
эксперименты по определению достоверности
свидетельских показаний производил
немецкий психолог Вильям Штерн. Его
задачей было не изыскание научно обоснованных
приемов получения показаний свидетелей,
как у А. Бинэ, а установление степени достоверности
показаний. Опираясь на свои данные, В.
Штерн утверждал, что свидетельские показания
принципиально недостоверны, порочны,
поскольку «забывание есть правило, а
воспоминание - исключение». Итоги своего
исследования В. Штерн доложил на заседании
Берлинского психологического общества,
они вызвали большой интерес в юридических
кругах многих стран Европы. Впоследствии
В. Штерн создал персоналистическую концепцию
памяти, носившую ярко выраженный идеалистический
характер. Согласно этой концепции память
человека не является отражением объективной
реальности, а выступает лишь как ее искажение
в угоду узко эгоистическим интересам
личности, ее индивидуалистическим намерениям,
ее гордости, тщеславию, честолюбию и пр.
Доклад
В. Штерна вызвал бурную реакцию и
у русских юристов. Рьяными сторонниками
В. Штерна в России стали профессор
Петербургского университета О. Б. Гольдовский,
профессора Казанского университета А.
В. Завадский и А. И. Елистратов. Они самостоятельно
провели серию опытов, подобных опытам
В. Штерна, и сделали аналогичные выводы.
Сам О. Гольдовский говорил: «Психологические
основания ошибок очень различны и вывод
из сопоставления картины, воспроизведенной
свидетелем, с действительностью, получается
очень печальный. Свидетель не дает точной
копии, но лишь суррогат ее».
Взгляды
А. В. Завадского и А. И. Елистратова
наиболее точно сформулированы в
следующем высказывании: «В. Штерн
произвел ряд опытов над достоверностью
свидетельских показаний. Опыты дали ему
право составить такое положение: безошибочные
показания будут исключением, правилом
же должны считаться показания с ошибками.
Положение это может считаться вполне
установленным».
Вопросами
судебной психологии в Германии занимались
также О. Лип-пман, А. Крамер, В. Ф. Лист,
С. Яффа и др. С 1903 г. В. Штерн при сотрудничестве
Листа и Гросса стал выпускать журнал
«Доклады по психологии показаний».
Исследования
по криминалистической психологии проводились
и в других странах: во Франции - Клапаредом,
в США - Мейерсом, а также Микином Кеттелом,
который в 1895 г. провел эксперимент с памятью
студентов, а затем предложил составить
указатель степеней точности свидетельских
показаний.
Над вопросами
психологии свидетельских показаний в
России работали также М. М. Хомяков, М.
П. Бухвалова, А. Н. Берштейн, Е. М. Кулишер
и др. В 1905 г. вышел сборник «Проблемы психологии.
Ложь и свидетельские показания». Многие
статьи сборника пронизывала идея о недостоверности
свидетельских показаний.
Характерным
является отзыв об экспериментах
В. Штерна тогдашнего обер-прокурора
уголовно-кассационного Сената России
(впоследствии министра юстиции) И. Г. Щегловитова.
Он писал: «Новейшие наблюдения показывают,
что свидетельские показания содержат
множество непроизвольных искажений истины,
и поэтому необходимо избегать установления
внешней обстановки преступления исключительно
при помощи свидетелей».
Однако
необходимо отметить, что далеко не
все ученые юристы и психологи
того периода разделяли негативное
отношение к свидетельским показаниям.
Среди них прежде всего следует назвать
крупнейшего русского юриста А. Ф. Кони.
В прениях по докладу О. Гольдовского «О
психологии свидетельских показаний»
на заседании уголовного отделения юридического
общества Петербургского университета
А. Ф. Кони резко выступил против выводов
В. Штерна и О. Гольдовского. Он говорил:
«Нельзя скрывать, что исследования Штерна
крайне односторонни, нельзя также скрывать
и того, что в сущности это столько же поход
против свидетелей, сколько и судей и особенно
присяжных заседателей». Позднее, на заседании
того же общества, А. Ф. Кони выступил с
самостоятельным докладом по тому же вопросу,
который по существу был ответом на неосновательные
утверждения о ненадежности свидетельских
показаний.
Ученые
Казанского университета М. А. Лазарев
и В. И. Валицкий констатировали, что
положения Штерна не будут иметь
значения для практики, что важнейшее
зло при свидетельских показаниях
не непроизвольные ошибки, а сознательная
ложь свидетелей, явление распространенное
более, чем принято считать: почти 3/4 свидетелей
отступают от правды.
Известный
советский психолог Б. М. Теплов правильно
отмечал, что даже при полной субъективной
добросовестности авторов результаты
психологических экспериментов по
содержанию будут определяться теорией,
которой они руководствуются. В своих
психологических изысканиях В. Штерн и
другие проявляли непонимание особенностей
психического отражения объективной действительности.
Так, сущность непроизвольной памяти они
рассматривали как случайный результат
пассивного запечатления мозгом действующих
на него факторов. «Наш обзор различных
теорий памяти в зарубежной психологии
показал, что основным и общим для них
пороком является то, что память не изучалась
как продукт деятельности, и прежде всего
практической деятельности субъекта,
а также и как особая, самостоятельная
идеальная деятельность. Это являлось
одной из основных причин, порождавших
как механистические, так и идеалистические
представления о памяти».
Развитие
наук, в том числе наук о социальных явлениях,
порождает стремление разобраться в причинах
преступности, дать научное обоснование
деятельности социальных институтов,
занимающихся ее предупреждением. Таким
образом, уже в XIX веке начинает складываться
новый подход к решению данной проблемы,
сутью которого является стремление вскрыть
причины преступного поведения и на их
основе составить программу практической
деятельности по борьбе с преступлениями
и преступностью.
В середине
XIX века Чезаре Ломброзо один из первых
попытался научно объяснить природу преступного
поведения с позиции антропологии. Теория
Ломброзо находит последователей в наше
время. Отголоски ее можно найти в современных
теориях, таких как теория хромосомных
аномалий Клайнфельтера, во фрейдистских
и неофрейдистских учениях о врожденной
агрессии и разрушительных влечениях,
генной инженерии.
Очевидно,
если до конца следовать логике антропологической
теории Ч. Ломброзо, то борьба с преступностью
должна осуществляться путем физического
уничтожения либо пожизненной изоляции
«врожденных» преступников. Биологизаторский
подход в объяснении природы преступного
поведения был подвергнут серьезной, справедливой
критике уже со стороны буржуазных социологов,
современников Ломброзо, когда преступность
начала изучаться как социальное явление. 1
III.
История юридической
науки в XX столетии.
Конец
XIX - начало XX веков характеризуется
социологизацией криминологического
знания, когда причины преступности
как социального явления начали
изучать буржуазные социологи Ж.
Кетле, Э. Дюркгейм, П. Дюпоти, М. Вебер,
Л. Леви-Брюль и другие, которые, применив
метод социальной статистики, преодолели
антропологический подход в объяснении
природы преступного поведения, показав
зависимость отклоняющегося поведения
от социальных условий существования
общества. Эти работы были безусловно
прогрессивным явлением своего времени.
Солидный
статистический анализ различных аномальных
проявлений (преступности, самоубийств,
проституции), проведенный, в частности,
Жаном Кетле, Эмилем Дюркгеймом за определенный
исторический отрезок времени, показал,
что число аномалий в поведении людей
всякий раз неизбежно возрастало в период
войн, экономических кризисов, социальных
потрясений, что убедительно опровергало
теорию «врожденного» преступника, указывая
на социальные корни этого явления.
Эти факты
нашли свое отражение, в частности,
в ряде социально-психологических
теорий преступности американских социальных
психологов этого периода - Р.
Мертона, Ж. Старленда, Д. Матса, Т. Сайкса,
Э. Глюка и др. В работах этих
авторов представлены многообразные подходы
к объяснению природы делинквентного
поведения за счет различных социально-психологических
механизмов и феноменов, регулирующих
взаимодействие и поведение людей в группе.
Характерная черта различных буржуазных
социально-психологических теорий преступности
- отсутствие единой методологической
платформы, игнорирование социально-экономической
детерминированности преступности и других
негативных социальных явлений.
Отличительная
особенность современного криминологического
знания - это системный подход к рассмотрению
и изучению причин и факторов отклоняющегося
поведения, разработка проблемы одновременно
представителями различных отраслей науки:
юристами, социологами, психологами, медиками.
Это в
свою очередь позволяет комплексно
подходить к практике предупреждения
преступлений. Немалую роль при этом играет
психолого-педагогическое оснащение тех
социальных институтов, которые на практике
осуществляют правоохранительную, превентивную,
пенитенциарную деятельность.
Современные
биологизаторские криминологические
теории далеко не так наивно, как Ломброзо,
объясняют природу преступного поведения.
Они строят свои аргументы на достижениях
современных наук: генетики, психологии,
психоанализа. Так, в частности, одной
из сенсаций 70-х годов было открытие так
называемого синдрома Клайнфельтера:
хромосомные нарушения типа 74XVV при нормальном
наборе хромосом у мужчин 46ХУ среди преступников
встречаются в 36 раз чаще.
Была
проведена также проверка гипотезы,
согласно которой хромосомные аномалии
чаще встречаются не вообще у всех преступников,
а прежде всего среди лиц высокого роста.
Американский национальный центр психического
здоровья в 1970 году опубликовал доклад,
включающий обзор 45 исследований предполагаемой
связи хромосомных аномалий с преступностью.
Всего было исследовано 5342 преступника,
при этом специально была подобрана группа
лиц высокого роста, что якобы чаще всего
связано с агрессивным поведением при
хромосомных нарушениях. Среди этих лиц
лишь у 2% были обнаружены хромосомные
нарушения, среди преступников любого
роста - 0,7%, среди контрольной группы
законопослушных граждан, которая составляла
327 человек, - 0,1 %."
По существу
это исследование установило некоторую
минимальную связь хромосомных
аномалий не столько с преступностью,
сколько с душевными заболеваниями.
На Международной
конференции во Франции в 1972 году
исследователи разных стран высказали
единодушное мнение, что зависимость
между генными нарушениями и
преступностью не подтверждается статистически.
Таким
образом, теория хромосомных аномалий,
как когда-то и антропологическая теория
преступности, при более тщательном изучении
не нашла своего подтверждения и была
подвергнута серьезной обоснованной критике.
Особое
внимание последователи биологизаторского
подхода, и в частности представители
фрейдистской и неофрейдистской школы,
уделяют объяснению природы такого свойства,
как агрессивность, которая якобы служит
первопричиной насильственных преступлений.
Агрессия - поведение, целью которого
является нанесение вреда некоторому
объекту или человеку. Она возникает, по
мнению фрейдистов и неофрейдистов, в
результате того, что по различным причинам
не получают реализацию отдельные неосознаваемые
врожденные влечения, что и вызывает к
жизни агрессивную энергию, энергию разрушения.
В качестве таких неосознаваемых врожденных
влечений Э. Фрейд рассматривал либидо,
А. Адлер _ стремление к власти, к превосходству
над другими, Э. Фромм - влечение к разрушению.
Очевидно,
что при таком объяснении агрессивность
неизбежно должна возникнуть у любого
человека с врожденными, сильно выраженными
неосознаваемыми влечениями, которые
далеко не всегда способны реализоваться
в жизни и потому находят свой выход в
деструктивном, разрушительном поведении.
Однако
последующие исследователи агрессивности
и ее природы как за рубежом, так
и у нас в стране (А. Бандуры,
Д. Бергковец, А. Басе, Э. Квят-ковская-Тохович,
С. Н. Ениколопов и др.) существенно изменили
точку зрения на природу агрессии и на
ее выражение.
Все большая
роль в природе агрессии отводится
социальным прижизненно действующим
факторам. Так, А. Бандуры считает, что
агрессия - результат искаженного процесса
социализации, в частности результат злоупотребления
родителей наказаниями, жестоким отношением
к детям. А. Берговец указывает, что между
объективной ситуацией и агрессивным
поведением человека всегда выступают
две опосредующие причины: готовность
к агрессии (злость) и интерпретация, толкование
для себя данной ситуации.
Индивидуальные
психосоматические и половозрастные
особенности, связанные с ними отклонения
(отставание в умственном развитии,
нервно-психические и соматические
патологии, кризисные возрастные периоды
развития и т.д.) рассматриваются как психобиологические
предпосылки асоциального поведения,
которые способны затруднять социальную
адаптацию индивида, отнюдь не являясь
при этом фатальной предопределяющей
причиной преступного поведения.
В настоящее
время в западной криминологии наибольший
удельный вес занимают социально-психологические
теории преступности, объясняющие социально- психологические
механизмы усвоения так называемой
делинквентной морали механизмами
нейтрализации морального контроля, защитными
механизмами. В этом направлении в социальной
психологии США существует целый ряд довольно
оригинальных попыток объяснить способы
формирования делинквентной субкультуры
у несовершеннолетних.
Сюда
можно отнести теорию «социальной
аномалии» Р. Мертона, которая построена
на гипотезе об отмирании, отпадении норм
морали при делинквентном поведении (социология
преступности); теорию «нейтрализации»
Д. Матса, Т. Сайкса, считающих, что преступник
в целом разделяет общепринятые нормы
морали, но оправдывает свое преступное
поведение.
Развитию
юридической психологии в первые
годы Советской власти весьма способствовал
большой общественный интерес к
вопросам осуществления правосудия,
законности, личности преступника и
др. В стране начался поиск новых форм
предупреждения преступности и перевоспитания
правонарушителей. Юридическая психология
приняла активное участие в решении этих
проблем. В 1925 году в нашей стране впервые
в мире был организован Государственный
институт по изучению преступности и преступника.
В течение первых пяти лет существования
этим институтом было опубликовано значительное
количество работ по юридической психологии.
Специальные кабинеты по изучению преступника
и преступности были организованы в Москве,
Ленинграде, Саратове, Киеве, Харькове,
Минске, Баку и других городах.
Одновременно
велись исследования по психологии свидетельских
показаний, психологической экспертизе
и некоторым другим проблемам.
Интересные
исследования провел психолог А. Р. Лурия
в лаборатории экспериментальной
психологии, созданной в 1927 году при Московской
губернской прокуратуре. Он изучал возможности
применения методов экспериментальной
психологии для расследования преступлений
и сформулировал принципы работы прибора,
который впоследствии получил наименование
«разоблачителя лжи» (лай-детектор)."
Значительный
вклад в развитие юридической
психологии того времени внесли такие
известные специалисты, как В. М.
Бехтерев и А. Ф. Кони.
Секции
криминальной психологии, криминалистической
рефлексологии и психологии были
образованы на первом и втором Всероссийских
съездах по психоневрологии.
Уже в
первые годы советской власти юристы
и психологи настойчиво искали новые
формы борьбы с преступностью. Новый
общественный строй видел в преступнике
прежде всего человека. Этот гуманистический
принцип, положенный в основу советского
законодательного регулирования вопросов
доказывания, естественно, усиливал интерес
к психологическим особенностям людей,
вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства,
вводил психологию в круг проблем, исследование
которых было важно для успешного расследования
преступлений.
Сущность
судебно-психологических изысканий
того периода современный советский
психолог А. В. Петровский охарактеризовал
следующим образом: «В 20-е годы "судебная
психология" - это авторитетная и обширная
область науки, имеющая предметом изучения
психологические предпосылки преступления,
быт и психологию различных групп преступников,
психологию свидетельских показаний и
судебно-психологическую экспертизу,
психологию заключенного (тюремная психология)
и т. п.».
В те годы
в Москве и на Украине были переведены
и изданы труды западных ученых:
Г. Гросса, О. Липпмана, Э. Штерна, М. Геринга,
Г. Мюнстерберга, А. Гельвига.
Все это,
безусловно, не могло не повлиять на
судебно-психологические исследования.
Так, в работе А. Я. Канторовича «Психология
свидетельских показаний» (1925) ощущается
влияние немецкого психолога В. Штерна
и его последователей. В 1927 году появилась
статья Н. Гладышевского «Наша нормальная
неправдивость», в которой автор сделал
вывод о том, что органы чувств человека
(зрение, слух, обоняние, осязание) несовершенны
и, следовательно, причины, порождающие
ошибки в показаниях свидетелей, неустранимы.
Сходные выводы содержались и в другой
статье Гладышевского «Рефлексология
свидетельских показаний».
В 1922 г.
Кони опубликовал брошюру «Память
и внимание», в которой излагались
проблемы свидетельских показаний.
А. Р. Лурия в ряде своих исследований
подверг специальному психологическому
анализу сущность свидетельских
показаний. Много внимания уделял вопросам
психологии свидетельских показаний известный
тогда судебный психолог А. Е. Бруси-ловский.
Следует особо остановиться на исследованиях
А. С. Тагера, немало сделавшего для судебной
психологии вообще и для психологии свидетельских
показаний в особенности. Он считал, что
уголовный процесс - это самый подлинный
исследовательский процесс и что формирование
и изучение научных основ его предпосылок
не может не дать значительного материала
для законотворчества.
17 декабря
1928 г. А. С. Тагер выступил на совете Психологического
института с докладом «Об итогах и перспективах
изучения судебной психологии». Совместно
с А. Е. Брусиловским, С. В. Познышевьш, С.
Г. Геллерштейном он принимал активное
участие в работе I Всесоюзного съезда
по изучению поведения человека (Москва,
1930 г.). Съезд имел специальную секцию по
судебной психологии, где обсуждались
различные вопросы изучения психологических
проблем, касающихся борьбы с преступностью.
Были
заслушаны доклады А. С. Тагера «Об
итогах и перспективах изучения судебной
психологии» и А. Е. Брусиловского «Основные
проблемы психологии подсудимого в уголовном
процессе».
и т.д.................
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
по дисциплине «Юридическая психология» на тему:
«Этапы формирования юридической психологии как прикладной отрасли психологической науки»
Выполнил: М.Д. Ароев,
студент 2-го курса заочной формы обучения
юридического факультета, группа Ю142 3Сб
Подпись___________________________
Проверил:
Подпись____________________________
1. Введение……………………………………………………………………..3
2. Ранняя история юридической психологии………………………………..4
3. Оформление юридической психологии как науки…………………….…7
4. История юридической психологии в ХХ столетии………………………13
5.Список литературы………………………………………………………….26
Введение
Юридическая психология - одна из сравнительно молодых отраслей психологической науки. Первые попытки систематического решения некоторых задач юриспруденции методами психологии относятся к XVIII в.
В развитии юридической психологии можно выделить следующие три этапа:
1. Ранняя история юридической психологии -- XVIII в. и первая половина XIX в.
2. Первоначальное оформление юридической психологии как науки -- конец XIX в. и начало XX в.
3. История юридической психологии в XX столетии.
РАННЯЯ ИСТОРИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
Как большинство новых наук, возникших на стыке различных отраслей человеческих знаний, юридическая психология на первых этапах своего развития не имела самостоятельности и не располагала специальными кадрами ученых. Относящиеся к этой дисциплине вопросы пытались решать отдельные психологи, юристы и даже специалисты в других областях знаний. Начальный этап развития связан с необходимостью обращения правовых наук к психологии для разрешения специфических задач, которые не могли быть решены традиционными методами правоведения. Юридическая психология, как и многие другие отрасли психологической науки, прошла путь от чисто умозрительных построений к научно-экспериментальному исследованию.
Одним из первых авторов, который рассмотрел ряд судебно-психологических аспектов и идею гуманизма, был М.М. Щербатов (1733--1790). В своих трудах он требовал, чтобы законы разрабатывались с учетом индивидуальных особенностей личности человека, один из первых поднял вопрос об условно-досрочном освобождении от наказания. Он положительно оценивал фактор труда в перевоспитании преступника.
Представляют интерес и работы И.Т. Посошкова (1652--1726), в которых давались психологические рекомендации относительно допроса обвиняемых и свидетелей, классификация преступников, затрагивались и некоторые другие вопросы.
Распространение идеи исправления и перевоспитания преступника заставило право обратиться к психологии для научного обоснования этих проблем. Над их решением в начале XIX в. в России работали В.К. Елпатьевский, П.Д. Лодий, Л.С. Гордиенко, Хр. Штельцер и др.
Однако сама психология, носившая в то время метафизический, умозрительный характер, не могла даже в союзе с уголовным правом разработать достаточно обоснованные критерии и методы изучения человеческой личности.
Значительное количество работ по юридической психологии появилось в России в 3-й четверти XIX в. Это работы И.С. Баршева «Взгляд на науку уголовного законоведения», К.Я. Яновича-Яневского «Мысли об уголовной юстиции с точки зрения психологии и физиологии», А.У. Фрезе «Очерк судебной психологии», Л.Е. Владимирова «Психические особенности преступников по новейшим исследованиям» и некоторые другие.
В указанных работах высказывались идеи чисто прагматического использования психологических знаний в конкретной деятельности судебных и следственных органов. Так, И.С. Баршев, например, писал, что если судья не знает психологии, то это будет «суд не над живыми существами, а над трупами».
В работах немецких ученых И. Гофбауэра «Психология в ее основных применениях в судебной жизни» (1808) и И. Фридриха «Систематическое руководство по судебной психологии» (1835) сделана попытка использовать данные психологии в расследовании преступлений.
Психологические вопросы оценки свидетельских показаний занимали и выдающегося французского ученого-математика Лапласа. В «Опытах философии теории вероятностей», изданной во Франции в 1814 году (русский перевод -- М., 1908), Лаплас рассматривает вероятность свидетельских показаний наряду с вероятностью исходов судебных приговоров, резолюций на собраниях и т. д., пытаясь дать им оценку в математическом исчислении. Он считал, что элементы вероятности того, что данное показание соответствует действительности, слагаются:
* из вероятностей самого события, о котором повествует свидетель;
* из вероятности четырех гипотез в отношении допрашиваемого:
а) свидетель не ошибается и не лжет;
б) свидетель лжет, но ошибается;
в) свидетель не ошибается, но лжет;
г) свидетель и лжет, и ошибается.
Лаплас понимал трудность оценки подобным образом правдивости или ложности показаний свидетеля из-за большого числа обстоятельств, сопровождающих факты, о которых они свидетельствуют, но считал, что суд в своих суждениях также опирается не на математическую достоверность, а лишь на вероятность. Но, тем не менее, схема Лапласа интересна как первая попытка создать научную методику оценки свидетельских показаний.
Изучение проблем судебной психологии долгое время дальше этих первых попыток не шло. Во второй половине XIX века не только успешное развитие естественных наук, но и рост преступности во всех ведущих капиталистических странах послужили толчком к дальнейшему оживлению и расширению судебно-психологических исследований.
Юридическая, или, как ее ранее называли, судебная, психология прошла долгий и непростой путь развития. Проблемы личности преступника, психологические особенности противоправного поведения человека, доказывание его вины в совершенном преступлении, проблемы оценки достоверности свидетельских показаний в судопроизводстве давно привлекали внимание ученых-правоведов, юристов, психологов, психиатров, вызывали интерес в обществе.
Использование научных знаний для решения перечисленных проблем с привлечением достижений психологии имеет более чем двухвековую историю, начало которой относится к концу XVIII столетия. В это время стал остро ощущаться недостаток одних только правовых знаний при рассмотрении в судах наиболее сложных уголовных дел, доказывании вины подсудимых. В связи с этим появилась потребность в привлечении дополнительных знаний из области естественных наук, в том числе психологии, свидетельством чего является одна из первых работ, написанная в 1791 г. немецким естествоиспытателем Карлом Эккарт- сгаузеном (1752-1803) «О необходимости психологических знаний при обсуждении преступлений», которую с полным правом можно внести в библиографию юридической психологии. Указывая на тесную связь психологии и криминалистики, необходимость использования психологических знаний судьями «при обсуждении преступления», ученый призывал «знать анатомию души» преступника подобно тому, как врач знает анатомию тела человека . Перу К. Эккартсгаузена принадлежат и другие труды, написанные чуть позже («Судейские истории», «Кодекс, или Законоположение человеческого разума»), посвященные защите прав человека и проникнутые духом гуманизма.
В 1792 г. выходит книга другого немецкого ученого-философа И. X. Шауманна (1768-1821) «Мысли о криминальной психологии», в которой предпринимается попытка психологического анализа отдельных уголовно-правовых понятий.
В начале XIX в. появляются работы И. Гофбауэра «Психология в ее основных применениях к судебной жизни» (1808), И. Фридрейха «Систематическое руководство по судебной психологии» (1835), в которых наряду с «психологическим освещением личности преступника, вопросов вины и некоторых других содержались отдельные положения, относящиеся к психологии уголовного судопроизводства» .
Как видно из этих работ, в XIX в. основное внимание обращалось на проблему личности преступника, чему в немалой степени способствовали также и труды известного итальянского психиатра, криминолога, основоположника так называемой антропологической школы, автора теории «прирожденного преступника» Чезаре Ломброзо (1836- 1909). При всей научной несостоятельности теоретических обоснований существования прирожденных свойств, определяющих заранее, кому суждено быть преступником, дискуссии по этому поводу, критика взглядов Ломброзо его оппонентами стимулировали интерес к личности преступника в целом, активизировали дальнейшие исследования в области проблем, лежащих на стыке правовой науки, в частности уголовного права, криминологии и психиатрии, психологии (патопсихологии), что привело в последующем к разработке нового научного направления, получившего название криминальной психологии.
Существенный вклад в развитие и самостоятельное оформление криминальной психологии в качестве научной области знания в начале XX в. внесли и другие немецкие ученые: Ю. Фридрих, написавший в 1915 г. работу «Значение психологии в борьбе с преступностью», П. Кауфман («Психология преступности», 1912), Ф. Вульфен («Психология преступника», 1926).
Другое направление научных исследований, по существу ставших основой той новой области научных знаний, которое впоследствии оформилось в виде судебной психологии, было связано с разработкой психологических проблем уголовного судопроизводства, расследования преступлений, проведения следственных и судебных действий. И здесь на первом месте стоят работы известного австрийского криминалиста Ганса Гросса (1847-1915), в частности его «Криминальная психология» (1898), значительная часть которой посвящена психологическим основам судебной деятельности, психологии допроса свидетелей и обвиняемых, а также «Руководство для судебных следователей как система криминалистики» (1892). В последней своей работе Гросс использовал обширный исследовательский материал, накопленный в экспериментальной психологии (исследования известных психологов В. Вундта, Г. Эббингауза, А. Вине и др.), в интересах криминалистики .
Особого внимания заслуживают проведенные в те годы экспериментально-психологические исследования достоверности свидетельских показаний немецкого психолога Вильяма Штерна (1871-1938), выявившего значительно высокий процент ошибок в показаниях лиц, стремящихся правдиво рассказывать об интересующих органы правосудия обстоятельствах, - своеобразный феномен, названный им «обманом воспоминания», в связи с чем он рекомендовал привлекать к участию в уголовном судопроизводстве специалистов-психологов для проведения «экспериментально-психологического исследования свидетеля» .
Итак, к началу XX в. наметилось два основных направления в прикладных психологических исследованиях, проводимых в интересах правоохранительной деятельности: криминальная психология и психология свидетельских показаний. В последующем эти направления слились в единую прикладную отрасль психологической науки, получившую название судебной психологии.
В тот же период стали создаваться соответствующие лаборатории, выходить специальные журналы. В частности, в Лейпциге в 1903- 1906 гг. Г. Гросс издавал «Доклады по психологии показаний». Особое внимание ученых и практиков привлекали проблемы «диагностики ложных показаний», «диагностики причастности» к совершенному преступлению (К. Мелитан, Г. Мюнстерберг, Г. Шнейкерт и др.). В этой связи необходимо указать на тот вклад, который внес в юридическую психологию, в частности, в ее раздел, посвященный психологии свидетельских показаний, американский ученый Г. Мюнстерберг (1863-1916) - один из основоположников прикладной психологии (впоследствии названной им психотехникой). Он разработал метод ассоциативного эксперимента для оценки достоверности свидетельских показаний, полагая, что «с его помощью можно выяснить, искренен ли свидетель или утаивает известные факты». Кроме того, Г. Мюнстерберг стал автором первых работ, посвященных определению профессионально-психологической пригодности, профориентации в различных сферах правоприменительной деятельности .
Проводимые в конце XIX в. экспериментально-психологические исследования свидетельских показаний способствовали более активному использованию психологических знаний непосредственно в ходе предварительного расследования, судебного рассмотрения уголовных дел с привлечением специалистов-психологов, что объективно создавало предпосылки введения в уголовное судопроизводство судебно-психологической экспертизы.
В 1912 г. в Германии состоялся юридический конгресс, на котором судебная психология получила официальное признание в качестве «необходимой составной части первоначального образования юристов». С этого времени она стала преподаваться в высших юридических учебных заведениях.
Развитие судебной (юридической) психологии в России. Интерес к использованию психологических знаний в уголовном судопроизводстве проявлялся не только в таких передовых по тому времени странах, как Германия, Франция, но и в России. Одним из наиболее ярких выразителей новых взглядов в России на рубеже XVII - XVIII вв. на судебную систему, на необходимость замены жестоких пыточных методов в судопроизводстве являлся И. Т. Посошков (1652-1726), в 1724 г. написавший в форме «Доношения» (обращения) к Петру I «Книгу о скудости и богатстве», в которой он наряду с другими рассматривал вопросы, касающиеся правосудия, борьбы с преступностью, воинской службы и т.д. И хотя автор не употреблял собственно сам термин «психология», тем не менее в его книге содержались рекомендации психологического характера относительно того, как рассматривать жалобы, вести допрос, в том числе на очной ставке, изобличать лжесвидетелей, карать взяточников и т.д. При этом Посошков предлагал отказаться от существовавшего тогда инквизиционного режима судебной системы с его «судной расправой», сделав ее более гуманной с использованием в ней методов, которые сейчас называют психологическими, при соблюдении нравственных, этических норм поведения лицами, имеющими отношение к отправлению правосудия.
Идеи И. Т. Посошкова получили дальнейшее развитие в трудах историка князя М. М. Щербатова (1733-1790). Возможно, незнакомый с трудом Посошкова, он писал о тех же проблемах судопроизводства, о том, что в России, особенно в ее властных структурах, происходит «совершенное истребление всех благих нравов... грозящее падением государству»; что судьи «лихоимственно продают правосудие, чтобы получить себе прибыток... не знают узаконений... угождают вельможам...». При этом он обращал внимание на необходимость принятия законов « с учетом психологии народа» .
Постепенно идеи о необходимости переустройства государственной, судебной системы продолжали распространяться в общественном сознании. Выразителем этого процесса стал А. Н. Радищев (1749- 1802) - автор «Путешествия из Петербурга в Москву», оды «Вольность», также подготовивший законодательный проект «О законоположении» и «Проект для разделения уложения Российского», в которых им обращалось внимание на негативные качества тех, кто отправляет правосудие, необходимость совершенствования уголовного законодательства и выборности судей населением, на обязательное правило всякого законоположения, по которому «всегда должно почитаться аксиомою, что лучше предупреждать преступления, нежели оные наказывать».
В начале XIX в. необходимость психологического обоснования норм уголовного законодательства стала очевидной для еще большего числа исследователей. Активными сторонниками данной идеи стали П. Д. Лодий (1764-1829), В. К. Елпатьевский (1789-1854), X. Ю. Л. Штельцер (1765-1831). Последний уже в 1806-1812 гг. читал в Московском университете лекции по «уголовной психологии».
Как писал в те годы автор первого курса уголовного права в России (1814) ректор Императорского Московского университета С. И. Бар- шев (1808-1882), «ни один вопрос уголовного права не может быть решен без помощи психологии». Если судья, как полагал С. И. Баршев, не знает психологии, это будет «суд не над живыми существами, а над трупами». Главная причина ненадлежащего исполнения судьями своих обязанностей, считал он, состоит в том, что они изучают преступление, а не преступника. Представляется, что эти слова ученого не утратили своей актуальности и до сих пор .
Особое воздействие на пробуждение общественного правосознания в России, проявление интереса к личности участников судопроизводства, и в первую очередь к личности подсудимого, оказала судебная реформа 1864 г. В судопроизводстве утвердились принципы независимости и несменяемости судей, состязательности, равноправия сторон. Стал функционировать суд присяжных. Была создана независимая от государственной власти адвокатура. В результате возникли объективные условия для более широкого использования в уголовном судопроизводстве исследований из области психологии, патопсихологии, психиатрии.
В 1871 г. в Казани публикуется первая в России монография, посвященная судебной психологии. Ее автор - профессор психиатрии Казанского университета А. У. Фрезе (1826-1884) полагал, что предмет судебной психологии составляет «применение к юридическим вопросам наших сведений о нормальном и ненормальном проявлении душевной жизни» .
Большое влияние на пробуждение общественного, профессионального интереса к возможностям психологии в правоприменительной деятельности судебных органов, к зарождающейся судебной психологии оказали взгляды известного правоведа, основателя психологической школы права Л. И. Петражицкого (1867-1931), который разрабатывал «психологическую теорию права», интерпретируя право с позиции психологии. Согласно его взглядам, определяющая роль в жизни общества принадлежит психологическим факторам, прежде всего эмоциям, эмоциональным переживаниям людей. Поэтому, по мнению ученого, в основе правовой нормы должны лежать психологические механизмы в виде всевозможных подсознательных «эмоциональных импульсов», которые в последующем на рациональном уровне перерабатываются сознанием. Вследствие этого сущность правовой реальности отражается в тех психических переживаниях (эмоциях), которые она содержит в себе, благодаря чему психическое становится частью правового, обеспечивая динамику юридического. Как он утверждал, «право есть психический фактор общественной жизни, и оно действует психически» .
В те годы с созданием судов присяжных, независимой адвокатуры возникли объективные условия, позволившие привносить в уголовное судопроизводство новые достижения из области естественных наук, в том числе психологии. Поэтому многие видные юристы, известные судебные ораторы того времени, в первую очередь такие, как
А. Ф. Кони, Ф. Н. Плевако, В. Д. Спасович, А. И. Урусов, Л. Е. Владимиров и др., нередко прибегали к использованию психологических знаний при оценке доказательств в суде, по существу пропагандируя возможности судебной психологии, необходимость использования ее достижений при рассмотрении уголовных дел. Нельзя также не сказать и о том вкладе, который внесли в процесс пробуждения интереса в обществе к психологическим знаниям, их роли и значения в судопроизводстве русские писатели: Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, А. П. Чехов,
А. М. Горький, Л. Н. Андреев и др.
В 1910 г. выходит работал. Е. Владимирова (1845-1917) «Психологическое исследование в уголовном суде», в которой автор обращает внимание на необходимость использования подлинно научных психологических знаний при рассмотрении уголовных дел в судах, когда требуется выяснять «силу страсти, под влиянием которой действовал подсудимый», психическое состояние подсудимого «при отсутствии достаточности мотива», силу аффекта, «насколько этот аффект мог потемнить сознание» . Высказанные им идеи, в том числе и о проведении медико-психологических исследований в суде, в дальнейшем положили начало разработке проблем судебно-психологической экспертизы. Л. Е. Владимиров ввел в научный оборот термин «психология уголовного процесса», под которым понимал «психологическое обследование как совершенного преступления, так и доказывания» .
Многое сделал для распространения психологических знаний в уголовном судопроизводстве России известный общественный деятель, выдающийся русский юрист А. Ф. Кони (1844-1927), опубликовавший ряд работ, в которых им рассматривались психологические особенности поведения свидетелей, подсудимых в суде, содержались его советы психологического характера представителям прокуратуры при поддержании обвинения в суде.
Дальнейшее становление судебной (юридической) психологии связано и с именами таких выдающихся ученых, как В. М. Бехтерев (1857- 1927), С. С. Корсаков (1854-1900), В. П. Сербский (1855-1917). Интересными представляются взгляды В. М. Бехтерева на особенности психики, волеизъявления лиц психопатического круга с «нарушениями нормального отношения между силой внешнего раздражения и чувственной реакцией» с признаками «психо-нервной раздражительной слабости», в то же время не страдающими какой-либо «душевной болезнью», к которым, по его словам, «целесообразно применять уменьшенную или неполную вменяемость» .
В 1907 г. по инициативе В. М. Бехтерева и Д. А. Дриля (1846-1910), представителя русской ветви уголовно-антропологической школы права, был открыт Научно-учебный психоневрологический институт, в программу которого входила разработка курса «судебной психологии». В 1909 г. в рамках данного института создается Криминологический институт. С этого времени судебная психология развивается в России как самостоятельная прикладная отрасль психологической науки.
В первые послереволюционные годы интерес к проблемам судебной психологии не ослабевает. Об этом свидетельствуют материалы I и II Всероссийских съездов по психоневрологии, состоявшихся в начале 1920-х гг. В те же годы в ряде крупных городов - Москве, Ленинграде, Киеве, Одессе, Харькове, Минске, Баку - организуются кабинеты для проведения криминально-психологических исследований и кабинеты научно-судебной экспертизы, целью деятельности которых было изучение личности преступника и психологии преступления. В 1925 г. в Москве создается первый в мире Государственный институт по изучению преступности и преступника.
В 1920-е гг. издается целый ряд работ по судебной, криминальной психологии. Наиболее значительные из них принадлежали таким известным в то время ученым, как А. Е. Брусиловский, С. В. Позны- шев, К. И. Сотонин . Интересные исследования проводил А. Р. Лурия (1902-1977) в лаборатории экспериментальной психологии, созданной в 1927 г. при Московской губернской прокуратуре. С помощью разработанного им метода «сопряженной моторной динамики» ему удалось выявлять «симптомы скрываемой ситуации» обследуемых лиц, подозреваемых в причастности к совершенным преступлениям. Полученные им результаты помогли создать прибор, который впоследствии получил название полиграфа, или лай-детектора .
Важным событием, повлиявшим на последующее развитие судебной психологии, стал прошедший в 1930 г. I Всесоюзный съезд по изучению психологии. На нем была создана специальная секция по судебной психологии, где обсуждались доклады А. С. Тагера «Об итогах и перспективах изучения судебной психологии» и А. Е. Брусиловского «Основные проблемы психологии подсудимого в уголовном процессе». Участники съезда пришли к общему мнению о необходимости дальнейшего развития трех основных направлений судебной психологии: криминальной, пенитенциарной и процессуальной психологии.
Благодаря высокому уровню научных исследований отечественных ученых к началу 1930-х гг. судебная психология в нашей стране представляла собой «авторитетную и обширную область науки, имеющую предметом изучения психологические предпосылки преступления, быт и психологию различных групп преступников, психологию свидетельских показаний и судебно-психологическую экспертизу, психологию заключенного (“тюремная психология”) и т.п.» . Однако в это же время по отечественной психологии ударила первая волна репрессий, которая сопровождалась физическим уничтожением многих видных ученых. Не избежала подобной участи и судебная психология. Вторая волна репрессий пришлась на конец 1940-х - начало 1950-х гг., которым был придан идеологизированный характер борьбы с «бездарным космополитизмом, за верность марксизму-ленинизму» и пр. Одной из немногочисленных работ того периода, имевшей отношение к судебной психологии, остался конспект лекций по психологии П. А. Шеварева, преподававшего в Военно-юридической академии Красной Армии .
Возрождение судебной психологии в нашей стране началось в 1960-е гг. С 1964 г. во всех юридических вузах вводится преподавание судебной психологии в качестве обязательной составной части профессиональной подготовки юристов. В этот период в ряде работ процессуально-криминалистического характера начинают вводиться психологические понятия, с помощью которых авторы объясняют те или иные явления правового характера, дают рекомендации по проведению различных следственных действий. Однако, к сожалению, в работах того периода далее психолого-правового комментария отдельных юридических вопросов дело не продвигалось, что придавало этим публикациям, по выражению А. М. Столяренко, «психолого-комментаторский характер» на уровне житейской, но отнюдь не научной психологии» . В результате юридическая психология все еще была значительно ближе к юридической науке, чем к психологической, представляя собой «психологизирующую юриспруденцию», а не юридическую психологию .
И все же в эти годы заметной вехой в развитии судебной психологии явилась монография А. Р. Ратинова «Судебная психология для следователей», опубликованная в 1967 г., которая оказала положительное влияние на многие последующие исследования в данной области.
Заслуженный деятель науки РСФСР, почетный работник прокуратуры, доктор юридических наук, профессор А. Р. Ратинов (1920 - 2007 )
Не одно поколение юристов в нашей стране училось по книгам А. Р. Ратинова (его перу принадлежит более 200 научных трудов). Под его научным руководством было подготовлено более 50 кандидатов и докторов наук. С 1968 г. на протяжении многих лет он возглавлял созданный им сектор судебной, в последующем - юридической психологии в НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ. При его активном участии плодотворно разрабатывались такие направления в юридической психологии, как психологические основы расследования преступлений, проблемы правосознания и нормативно-правовой регуляции поведения, психология преступления и личности преступника, судебно-психологическая экспертиза и др.
В 1968 г. по инициативе А. Р. Ратинова создается Координационное бюро по судебной психологии при Академии наук СССР, принимается решение о выделении судебной (правовой) психологии в качестве самостоятельной научной специальности.
В 1971 г. проводится первая Всесоюзная конференция по проблемам судебной психологии. В Обществе психологов СССР создается секция судебной психологии. Во Всесоюзном институте по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности организуется сектор психологических проблем борьбы с преступностью. В ряде ведущих юридических вузов страны создаются кафедры юридической психологии. Во ВНИИ общей и судебной психиатрии им. В. П. Сербского начинает функционировать психологическая лаборатория. Периодически проводятся межвузовские научно-практические конференции по юридической психологии. Создается Координационный совет, вводится научная специальность «юридическая психология», принимается решение о введении в реестр научных специальностей под номером 19.00.06 новой специальности - «юридическая психология». С 1980 г. под председательством доктора психологических, доктора педагогических наук профессора А. М. Столяренко начинает функционировать первый в стране диссертационный совет по юридической психологии .
На рубеже 1970-1980 гг. благодаря усилиям доктора психологических наук М. М. Коченова и работавших совместно с ним сотрудников экспертной группы Института прокуратуры СССР (О. Д. Ситковской, С. Н. Ениколопова, Л. П. Конышевой, Н. Р. Осиповой) начался процесс возрождения судебно-психологической экспертизы в уголовном процессе, которой специально посвящена одна из глав настоящего учебника. Стала активно развиваться комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза в сфере уголовного судопроизводства (доктор медицинских наук, доктор психологических наук И. А. Кудрявцев, доктор психологических наук Ф. С. Сафуанов и др.) .
Однако проблемы психологического обеспечения гражданского судопроизводства в этот период еще не затрагивались, и лишь с начала - середины 1980-х гг. стали появляться первые работы комплексного психолого-правового характера, посвященные гражданскому судопроизводству (И. М. Резниченко, Т. В. Сахнова, В. Л. Чертков ). Существенным вкладом в исследование данной проблематики явились работы Т. В. Сахновой . Дальнейшему развитию этого направления в значительной мере способствовало создание в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского (ГНЦ ССП) отдела судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе. В результате стали активнее разрабатываться научно-методические основы комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, всесторонне исследоваться психологические критерии оценки дееспособности субъектов различных гражданско-правовых отношений, индивидуально-психологические особенности их личности .
- См.: Китаев Н. Н., Китаева В. Н. Экспертные психологические исследования в уголовном процессе: проблемы, практика, перспективы: моногр. Иркутск, 2002. С. 399-424.
- См.: Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. М., 1967. С. 5. Достаточно подробный обзор развития юридической (судебной) психологии, ее литературы этого периода содержится также и в других работах. См., например: Болтунов А.О судебной психологии. М., 1916. С. 1-2; Дулов А. В. Введение в судебную психологию.М., 1970. С. 5-29; Васильев В. Л. Юридическая психология. М., 1997. С. 19-35; Ени-кеев М. И. Основы общей и юридической психологии. М., 1996. С. 217-225; Юридическая психология: учебник / И. И. Аминов [и др.]. М., 2012. С. 13-48.
Женское имя в честь 1 мая
Евангелие 1057. Сергиевский храм г. Воскресенска. Внешний вид о оформление книги
Суточное вращение земли – величайшая загадка